островные финские говоры Западной Ингерманландии: исчезнувший говор деревни Дубровка, нижнелужские финские говоры, исчезнувшие финские говоры Сойкинского полуострова, практически исчезнувшие финские говоры бывших лютеранских приходов Каттила, Каприо и деревни Кикерицы.
говоры сплошного ареала в Центральной и Западной Ингерманландии: молосковицкий, западно-гатчинский, восточно-гатчинский, говоры лютеранских приходов Хиетамяки, западной части Тюрё, восточной части Тюрё, сиверский.
островные говоры Восточной Ингерманландии: говоры приходов Ярвисаари и Марккова.
говоры сплошного ареала Северной Ингерманландии: вуоле-токсовско-лемболовский, колтушско-рябовский, говоры приходов Валкеасаари, Хаапакангас, и практически исчезнувший говор прихода Миккулайнен[1].
Носителями ингерманландских диалектов являются ингерманландцы. Во второй половине XIX века различия между основными савакским и эвремейским диалектами в среде ингерманландцев начали постепенно стираться, при этом главными факторами унификации выступили школьное обучение и лютеранская церковь, которые способствовали вытеснению наиболее архаичных языковых форм[2].
Для ингерманландцев, родившихся в 1920-х — 1930-х годах, ингерманландский финский является родным языком. До середины 1930-х годов у ингерманландского финского было достаточно стабильное положение, он был родным языком во всех возрастных группах, причём многие ингерманландцы владели также литературным финским и русским языками. Причиной этого было то, что в Ингерманландии, в 1—4 классах школы преподавание осуществлялось на литературном финском языке, а в деревнях, расположенных вблизи Ленинграда (лютеранские приходы Валкеасаари и Лахти), а также в южной части лютеранского прихода Молосковица, ингерманладское население испытывало сильное влияние русского языка[1].
Среди ингерманландцев родившихся в 1940-х — 1950-х годах часть может общаться на ингерманландском финском, часть по крайней мере понимает его, но не говорит. В конце 1950-х годов сформировались современные ареалы расселения ингерманландских финнов – историческая Ингерманландия, Карельская АССР, Эстонская ССР, а также небольшие группы в Финляндии, Швеции, при этом в каждом населённом пункте ингерманландские финны оказались в меньшинстве, с абсолютным отсутствием школьного образования на родном языке[1].
Ко второй половине XX века различия в языке между отдельными районами Ингерманландии сохранились лишь на уровне говоров[2]. Передача языка между поколениями начала прерываться с 1940-х годов и практически полностью она прекратилась в 1960-х — 1970-х годах. Среди родившихся в 1960-х годах встречаются владеющие им как родным, однако таких носителей крайне мало, в основном это уроженцы лютеранских приходов Скворица и Келтто[1].
Под всё возрастающим влиянием русского и литературного финского языка лишь немногие молодые ингерманландцы понимают диалектную речь, и лишь единицы владеют ею, так как преподавание диалектов не ведётся[3]. В настоящее время численность носителей ингерманландского финского невелика, по приблизительным оценкам — от нескольких сотен до пары тысяч владеющих им как родным[1].
Классификация диалектов Ингерманландии
В силу географической близости и общности происхождения ингерманландские диалекты близки к южно-карельским и савоским диалектами. В XIX веке выделялись два основных ингерманландских диалекта — савакский и более архаичный эвремейский. Последний был распространён в Центральной и Западной Ингерманландии, на нём говорили около трети ингерманландцев[2]. Особый нижнелужский диалект сформировался в результате тесного взаимодействия с ижорским и водским языками на Нижней Луге и Кургальском полуострове[4].
Границы распространения диалектов совпадают, в основном, с границами довоенных лютеранских приходов ЕЛЦИ[5][6].
Распределение ингерманландских диалектов
По мнению одного из ведущих специалистов по прибалтийско-финским языкам Ленинградской области М. З. Муслимова некоторые ингерманландские диалекты в целом ближе к ижорскому, чем к финскому языку. Всего в Ленинградской области насчитывается два десятка ингерманландских диалектов.
1. Североингерманландские[7]:
Диалекты Западной Ингерманландии отличаются друг от друга в основном степенью влияния водского и (или) ижорского языка. Наибольшее влияние водского языка испытали нижнелужский диалект, и в меньшей степени — диалект прихода Каттила, а наибольшее проникновение ижорского языка — диалект прихода Каприо[10]. В результате длительного самостоятельного развития ингерманландские диалекты приобрели черты, значительно отличающие их от литературного финского языка. С другой стороны, на протяжении всей своей истории они подвергались влиянию других языков — в первую очередь, русского[11].
Исследование языка
В XIX веке Ингерманландию посещали финские фольклористы и этнографы, собиратели рун и народных песен, некоторые из которых были использованы Элиасом Лённротом в Калевале. В 1885 году вышла в свет работа Вольмари Поркка «Ueber den ingrischen Dialekt mit Berucksichtigung der ubri-gen finnisch-ingermanlandischen dialekte», в которой был дан общий обзор морфологии и фонетики четырёх ижорских диалектов и соседствующих с ними ингерманландских диалектов.
В довоенные годы культуру эстонских ингерманландцев изучал известный финский филолог, профессор Лаури Кеттунен[фин.], использовавший данные по ингерманландским диалектам в своем атласе финских диалектов, вышедшем в 1930-х годах.
В послевоенный период появились работы, посвящённые отдельным ингерманландским диалектам и некоторым вопросам морфологии, основное внимание в которых уделялось исторической фонетике и реже исторической морфологии. Важное место среди этих работ занимает неопубликованная диссертация Лидии Яковлевны Галаховой «Основные особенности консонантизма в финских говорах Ленинградской области» (1974), в которой описываются почти все диалекты Центральной, Восточной и Северной Ингерманландии. Эта работа ценна тем, что содержит данные по ряду уже исчезнувших к настоящему времени локальных говоров. Были опубликованы работы М. Леппик по нижнелужскому финскому, Р. Э. Нирви по финским говорам прихода Сойккола, П. Алвре по говору деревни Вердия (приход Каттила), В. Руоппила по эвремейсским говорам как Карельского перешейка, так и прихода Тюрё.
В конце 1980-х — начале 1990-х вышел ряд работ Лилии Петровны Кирпу, посвящённых грамматическому описанию одного из ингерманландских финских диалектов: «Структура слога и слова: (на материале марковского говора финского языка Ленинградской области)», «Марковский говор финского языка Ленинградской области (фонетика и морфология)», «Основные типы склонения имен в финских говорах Ленинградской области: (на материале марковского говора)»[12]. В 1990-х годах появились работы, посвященные описанию процессов аттриции в ингерманландском финском (О. Кокко, Х. Рийонхеймо, М.-И. Лехто, Й. Хейккинен, П. С. Толстикова).
С 2009 года в изучении ингерманландского финского принимают участие студенты кафедры теории языка филологического факультетаСПбГУ. В их работах основное внимание уделяется синтаксису, грамматической семантике, экспериментальной фонетике и морфонологии языка[1].
Художественная литература
На ингерманландском финском существует художественная литература. Авторы пишут на своих родных диалектах, при этом они используют графическую систему финского литературного языка. Единой орфографической нормы ингерманландского финского не существует, так как расхождения обусловлены не только диалектными различиями, но и разными способами передачи палатализованных согласных и полудолгих гласных в непервых слогах. При этом палатализованные согласные могут обозначаться на письме тремя способами: [ol’] > ol, olj, ol’[1].
Литературной нормы у ингерманландского финского языка также нет, однако носители различных диалектов могут общаться между собой, говоря каждый на своем диалекте. При этом носители менее распространенных диалектов могут устранять в своей речи наиболее характерные черты своего диалекта, «подстраиваясь» под более распространенные диалекты или под литературный финский[1].
Художественная литература ингерманландцев возникла одновременно с началом издания в Ингерманландии финноязычных газет. Так, в первой из них, Pietarin Sanomat, в 1870 году были опубликованы стихи первого ингерманландского поэта Яакко Ряйккёнена (1830—1882). До 1917 года в газетах и ежегодном финском календаре регулярно публиковали свои стихи ингерманландцы Габриель Суни (1843—1903), Пааво Ряйккёнен (1857—1935) и Аапо Весикко (1872—1935). Затем, в начале XX века, появились первые ингерманландские драматурги — Матти Руотси, Томми Хирвонен и Антти Тииттанен (1890—1927)[13].
В СССР 1920—1930-х годов самым известным ингерманландским литератором был Тобиас Гуттари (1907—1953), писавший под псевдонимом Леа Хело. В 1935 году в Ленинграде вышел в свет роман ингерманландца Юрьё Саволайнена Aikojen hyrskyissä («В вихре времён»). В 1930—1940-е годы в Финляндии, на литературном финском, были изданы более двадцати произведений уроженца Токсова Юхани Конкка. В 1958 году был опубликовал его автобиографический роман Pietarin valot («Огни Петербурга»), действие которого происходит в Северной Ингерманландии, в тексте которого широко использовалась диалектная лексика; этот роман стал классикой ингерманландской литературы[14].
В 1990-е годы, в Эстонии, на ингерманландском диалекте публиковались стихи поэтессы Салли Саворина[16].
В современной ингерманландской периодической печати — журналах Carelia (Петрозаводск), Inkeri (Тарту), газете Инкери (Санкт-Петербург), а также мемуарной литературе, встречается немало диалектных произведений, однако ингерманландские диалекты постепенно выходят из употребления, так как их основные носители — пожилые ингерманландцы[5].
Заимствования
Кроме полутора десятка фонетических и семантических отличий от литературного финского языка, для ингерманландских диалектов весьма типично семантическое расхождение для общей с финским языком лексики; при этом пласт собственных слов, отсутствующих в литературном финском языке, относительно невелик. В ингерманландских диалектах сохранились некоторые заимствования из шведского языка, но гораздо больше слов было заимствовано из русского, а в западных приходах — водского и ижорского языков[3].
В ингерманландских диалектах с XVII века сохранились прямые заимствования из шведского языка, например, сохранившийся звук k в конце слов, обозначающих дни недели: tiistak, lavvantak.
Гораздо больше слов было заимствовано из русского языка. Это такие, как lat’jat (платье), liappa (шляпа), sertakka (чердак), s’iarii (жарить), jolkka (ёлка), kartsitsa (горчица), potrukka (подруга), isvossiekka (извозчик), uhvatta (ухват), rovatti (кровать), konikat (коньки). Из русского заимствовались слова, которые появились в позднее время, поэтому у ингерманландских финнов вокзал — это vaksali, вагон — это vakona, а мороженое — morosina. Встречаются и слова, в которых одна половина финская, а другая — русская: mis-nipuť (где-нибудь) [17].
Фонетика
Фонетика ингерманландского финского языка очень похожа на фонетику родственных ижорского и водского языков.
Характерными чертами фонетики ингерманландских диалектов финского
языка являются:
а) наличие палатизированных, согласных, например, ť (aiť), ľ (kyľ), s’ (ves’) и даже k’ (mak’). Причём, звук ť может быть и долгим — koťťii (=kotiin) или в приходе Марккова — miun piťťa (=minun pitaa).
б) дифтонгизация долгой гласной в первом слоге: pia (=paa), kual’ (=kaali), ies (=edessa), ei uo (=ei oo).
в) наличие «экзотических» звуков, вроде v, vv или ij на месте литературного d. Например: sovan perast, poyvvan al, en tiije.
г) наличие аффрикатыtš (tšaiju).
К другим важным семантическим особенностям можно отнести:
а) личные местоимения mie, sie, hia, myo, tyo, hyo вместо литературных mina, sina, han, me, te, he.
б) наличие суффикса –loi- в косвенных падежах существительных множественного числа, например: talolois (=taloissa), tyttoloil (=tyttoilla).
в) особое окончание глаголов в третьем лице множественного числа: hyo mannoot (=he menevat), pojat tekkoot (=pojat tekevat).
г) наличие рудиментной –p на конце некоторых глаголов третьего лица единственного числа: voip olla, suap tulla.
д) удвоение согласной перед долгой гласной: miul ei uo rahhaa, kaks kananmunnaa, mie en ossaa, miun pittaa.
е) наличие «полудолгой» гласной перед долгими согласными: Suomēss, pojāll.
ж) обязательное чередование k в сочетании sk: mie en uso, sisot.
Так же как во всех диалектах современного финского, в первом лице множественного числа вместо литературной формы на –mme в говорах Северной Ингерманландии используется пассивная форма глагола (myo sanotaa). В Центральной же Ингерманландии сохранилась более архаичная форма (myo sanomma) [18][19].
Грамматика
Личные местоимения в ингерманландских диалектах значительно отличаются от литературного финского языка. Ниже следует сравнение с карельским и литературным финским языками[19]:
Ингерманландский финский
Единственное число
Множественное число
Первое лицо
mie
myö
Второе лицо
sie
työ
Третье лицо
hiä
hyö
Карельский
Единственное число
Множественное число
Первое лицо
mie
myö
Второе лицо
sie
työ
Третье лицо
hiän
hyö
Литературный финский
Единственное число
Множественное число
Первое лицо
minä
me
Второе лицо
sinä
te
Третье лицо
hän
he
Пример текста
Ниже приведен пример текста на ингерманландском финском языке:[20]
Коппалёва Ю. Э. Финские говоры Ингерманландии (рус.) / Киуру Э. С. — Финны России: история, культура, судьбы. — Петрозаводск: ПГУ, 1998. — С. 92. — 174 с.
