Анато́лий Влади́мирович Ливри́ (фр. Anatoly Livry; 21 июня 1972 года, Москва) — русско-французский писатель, философ и литературовед.
Родился в Москве 21 июня 1972 года, где жил до отъезда на Запад в 1991 году. Происходит из еврейской семьи. Дед Анатолия Ливри — офицер, орденоносец и инвалид Великой Отечественной войны[1]. На родине получил медицинское образование. Окончил Университет Париж IV — Сорбонна[2], преподавал в этом учебном заведении. По словам Ливри, был уволен после появления в печати повести «Выздоравливающий», в которой в шаржированном виде выведены университетские преподаватели.
Обладатель чёрного пояса по карате[3]. Лауреат премии «Серебряная литера» (2005)[4][5] и премии имени Марка Алданова (2010) за повесть «Глаза»[6][7]. Награждён дипломом премии «Эврика!» (2006)[8]. Номинант премии «Русский Бунин» (2006)[9]. Живёт во Франции и Швейцарии.
С 1 сентября 2010 года Анатолий Ливри преподавал на факультете славистики Университета Ниццы — Sophia Antipolis[10][11].
Выход «Набокова-ницшеанца» на французском языке подогрел интерес к Ливри. Также Анатолий Владимирович участвовал во французских теле- и радиопередачах[12][13].
Научная степень присуждена ему за написанную в 2003 году работу «Набоков и Ницше» с оценкой très honorable[14][15], полученной от международного диссертационного совета Университета Ниццы — Sophia Antipolis.
Мнения о Ливри разноречивы:
Писательница из Сан-Франциско Маргарита Меклина считает, что Ливри — это «либо новый русский Ремизов, чье воображение полнится ажурным, резным туманом собственных сказок, либо новый Набоков»[16]. По мнению ректора Литературного института Сергея Есина, «просто фантастично, что автор такого словесного волшебства, хотя и родился у нас, с малолетства живёт где-то за рубежом»[17]. А славист Сергей Карпухин всерьез утверждает, что «стиль Ливри несомненно превосходит набоковский»[18]. Между тем один британский русскоязычный журнал так отозвался о творчестве Анатолия: «главную литературную продукцию Ливри составляют „помои“», «графоманское исполнение свидетельствует о уже затвердевшей убогости худо-подражательного стиля», «этическая низость выдается за эстетическую позу». Можно здесь привести и убийственные характеристики, которые дал Ливри Дмитрий Набоков, сын знаменитого писателя[19].
Писательница из Сан-Франциско Маргарита Меклина считает, что Ливри — это «либо новый русский Ремизов, чье воображение полнится ажурным, резным туманом собственных сказок, либо новый Набоков»[16]. По мнению ректора Литературного института Сергея Есина, «просто фантастично, что автор такого словесного волшебства, хотя и родился у нас, с малолетства живёт где-то за рубежом»[17]. А славист Сергей Карпухин всерьез утверждает, что «стиль Ливри несомненно превосходит набоковский»[18].
Между тем один британский русскоязычный журнал так отозвался о творчестве Анатолия: «главную литературную продукцию Ливри составляют „помои“», «графоманское исполнение свидетельствует о уже затвердевшей убогости худо-подражательного стиля», «этическая низость выдается за эстетическую позу». Можно здесь привести и убийственные характеристики, которые дал Ливри Дмитрий Набоков, сын знаменитого писателя[19].
Автор сборников рассказов «Выздоравливающий» и «Ecce homo», литературных исследований «Набоков-ницшеанец» и «Физиология Сверхчеловека», двуязычной книги стихов «Посмертная публикация» и романа «Апостат», вышедших в Москве и Санкт-Петербурге. По утверждению Ливри, часть произведений написана в следственном изоляторе швейцарского кантона Базель-Штадт, куда он якобы был помещен по подозрению в планировании двойного убийства[20][21]. Зачастую творчество Ливри содержит элементы эпатажа. Так, исследование «Набоков-ницшеанец» посвящено его бывшей жене и её любовнице, а рассказ «Шутка Пилата» повествует об интимной связи Понтия Пилата с Христом. В статье «Физиология отступника» Ливри так характеризует себя: «…в эту Сорбонну был приглашён я. Преступник. Гений. Пророк»[22].
Профессор Рене Герра из Университета Ниццы пишет о Ливри в Вестнике Университета Российской Академии Образования: «Однако почти любой служащий современного французского Университета, славист в первую очередь, с лёгкостью карьериста проголосует за устранение конкурента, особенно такого как Ливри: эллинист, германист, философ, публикуемый ницшеведами Гумбольдского Университета с 2006-го года, автор сложнейшего романа Апостат, выпущенного российским издателем Фридриха Ницше „Культурная революция“, — произведения, где Ливри воспроизводит элементы метрики Гомера и Каллимаха»[23].
В статье «Совьетизация французского Университета или французские слависты против Анатолия Ливри» профессор Рене Герра (декан славистики университета Ниццы-София Антиполис) пишет:
Член диссертационного совета докторской диссертации по сравнительной литературе Анатолия Ливри, Набоков и Ницше, а также гарант его хабилитации по славистике, экс-Директор Департамента Русистики Университета Ниццы — Sophia Antipolis, места преподавания Анатолия Ливри с 2010 года, я был проинформирован об отказе Анатолию Ливри в праве быть кандидатом на должность доцента — факт неприемлемый, равно как и нападки «рапортёров», Сержа Роле (Serge Rolet)[24] и Режиса Гейро (Regis Gayraud), двух функционеров, заседающих в 13-й секции — Coвете французской славистики. Именно оба эти прямых конкурента Анатолия Ливри и оклеветали в официальных рапортах Министерства Просвещения научное творчество Анатолия Ливри[25].
Ректор Литинститута им. Горького Сергей Есин пишет о Ливри в комментарии для газеты «День литературы» (позднее опубликованном также в «Литературной газете»), презентируя его новую книгу:
«Стихи Анатолия Ливри не для чтения в метро. Я пишу о стихах молодого мэтра из Ниццы уже второй раз. Первый сборник был проще и доступнее. Второй, как и положено хорошей литературе, требует усилий для восприятия. Цепляясь за знакомое и очевидное — с этого и начинаю разматывать: „полощет плющ решётчатой ограды…“ и сразу к „чей камень от натуги вековой кровоточит как грыжа“. Это всё о Париже и — лучше не скажешь… Понимаю ли я и могу ли расшифровать всё, о чём пишет Ливри, этот отчаянный и, может быть, последний солдат святой филологии в Европе? Да нет, не хватает ни эрудиции, ни точных знаний, но интуиция прекрасного на страже. Где мои университетские двадцать лет: сидеть бы со словарями, справочниками и географическими картами и разматывать эти кроссворды и ребусы. Какое испытываешь изумительное волнение, когда из слов вынимаешь замысел. Так опадает пересохшая глина с ещё горячей отливки. Спадает, а дальше — ликующая бронза!»[26][27]
Анна Кузнецова в журнале «Знамя» писала о книге «Набоков-ницшеанец»: «Трудно <…> принимать всерьез исследование, автор которого слишком занят посторонними вещами: кокетничаньем с собирательной „избранной читательницей“, сведением счётов с какими-то „тугодумными литературоведами“, „сократическими монстрами“ и др.»[28].
Считает, что в мире происходит системное «замещение» «белых» другими «расами» и «геноцид белой расы»[29].