Константин Иванович Кессель (1843, Ярославская губерния, Российская империя — 25 декабря 1919, Петроград, РСФСР) — русский юрист, прокурор, судебный деятель, действительный статский советник (1 января 1902)
Родился в семье дворян Ярославской губернии[1]. Выпускник Костромской гимназии.
В 1863 году окончил Ярославский Демидовский лицей[2] с отличием, присвоением золотой медали, и получением чина XII класса.
С 1864 года работал судебным следователем, затем товарищем прокурора Санкт-Петербургского окружного суда.
В 1860—1870 гг. сотрудничал с газетой «Судебный вестник»[3].
В 1876 году командирован в Одесскую губернию для расследования причин, приведших к Тилигульской железнодорожной катастрофе.
В апреле 1878 года выступил государственным обвинителем по делу В. И. Засулич.
Затем переведён товарищем прокурора Московского окружного суда,
С 1879 до 1892 года — прокурор Курского окружного суда,
С 1892 до 1906 года— товарищ прокурора Варшавской судебной палаты.
В 1902 году присвоен чин действительного статского советника.
С 1906 по 1917 год — член Петербургской (Петроградской) судебной палаты.
После революции работал счетоводом, жил на Знаменской улице, д. 20.
Умер в Мариинской больнице от артериосклероза[4].
Жена — Ольга Николаевна (урождённая Гладкова;1870, Курск — после 1935, СССР). Оставшись вдовой, повторно замуж не вышла. С 1931 г. проживала в Ленинграде с сыном Сергеем, занималась домашним хозяйством. В марте 1935 г. была выслана с сыном Сергеем в Оренбург на 5 лет; в сентябре 1935 г. после перевода сына выехала с ним в Пермскую область[5].
Сыновья:
Я знал Кесселя давно. Застав его в 1871 году чрезвычайно строптивым, исполняющим должность следователя и предупреждённый Паленом ещё в Казани, что при первой моей жалобе Кессель будет причислен к министерству юстиции, я защищал его против нареканий прокуратуры и при первой возможности взял прямо в городские товарищи прокурора на высший оклад, поручал ему большие обвинения, поощрял его литературные работы в «Судебном вестнике» и, уйдя из прокуратуры, рекомендовал его для командировки с особыми правами на место Тилигульской железнодорожной катастрофы; избавляя его от столкновений с Фуксом, устроил ему занятия при Гарткевиче[9] по собиранию материалов для будущего уголовного уложения. По странной аберрации чувства я питал совершенно незаслуженную симпатию к этому угрюмому человеку. Мне думалось, что за его болезненным самолюбием скрываются добрые нравственные качества и чувство собственного достоинства.— А. Ф. Кони[10]
Я знал Кесселя давно. Застав его в 1871 году чрезвычайно строптивым, исполняющим должность следователя и предупреждённый Паленом ещё в Казани, что при первой моей жалобе Кессель будет причислен к министерству юстиции, я защищал его против нареканий прокуратуры и при первой возможности взял прямо в городские товарищи прокурора на высший оклад, поручал ему большие обвинения, поощрял его литературные работы в «Судебном вестнике» и, уйдя из прокуратуры, рекомендовал его для командировки с особыми правами на место Тилигульской железнодорожной катастрофы; избавляя его от столкновений с Фуксом, устроил ему занятия при Гарткевиче[9] по собиранию материалов для будущего уголовного уложения. По странной аберрации чувства я питал совершенно незаслуженную симпатию к этому угрюмому человеку. Мне думалось, что за его болезненным самолюбием скрываются добрые нравственные качества и чувство собственного достоинства.