Кавка́зские охо́тники-собира́тели (англ. Caucasus hunter-gatherer (CHG)) — генетическая линия анатомически современного человека, впервые идентифицированная в исследовании 2015 года[1][2] на основе популяционной генетики нескольких современных западно-евразийских (европейских, кавказских и ближневосточных) популяций[3][4].
Линия CHG произошла от популяции, которая рано отделилась от общей западно-евразийской метапопуляции. Около 25 000 лет назад, во время последнего ледникового максимума они отделились от линии «анатолийских охотников-собирателей» (AHG)[2]. Кавказские охотники-собиратели сумели выжить в изоляции во время последнего ледникового максимума как отдельная популяция[1].
В начале неолита, около 8000 года до н. э. они, вероятно, были распространены по западному Ирану и Кавказу[5], и люди, похожие на охотников-собирателей Северного Кавказа и Иранского нагорья, прибыли до 6000 г. до н. э. в Пакистан и северо-западную Индию. Восточноевропейские охотники-собиратели причерноморско-каспийских степей получили примесь от CHG, что привело к формированию западных степных скотоводов, которые создали ямную культуру и широко распространились по Европе в эпоху позднего неолита и ранней бронзы[6].
Джонс с соавторами (2015) проанализировали геномы мужчин из Западной Грузии, на Кавказе, из позднего верхнего палеолита (13 300 лет) и мезолита (9 700 лет). Эти два экземпляра несли гаплогруппы Y-ДНК: J* и J2a, позже уточненные до J1-FT34521 и J2-Y12379*, и митохондриальные гаплогруппы K3 и H13c соответственно[7]. Их геномы показали, что продолжающееся смешение кавказцев с ближневосточным населением имело место вплоть до 25 000 лет назад, когда начался самый холодный период последнего ледникового периода[3].
Происхождение CHG было обнаружено в верхнепалеолитическом образце из пещеры Сацурблия (датируемом ок. 11000 г. до н. э.) и в мезолитическом образце из пещеры Котиас Клде в западной Грузии (датированном ок. 7700 г. до н. э.). Индивид из Сацурблии наиболее близок к современным популяциям Южного Кавказа[1].
Фу с соавторами (2016), сравнивая CHG[note 1] с геномом Бишонского человека возрастом 13 700 лет (найденным в Швейцарии), обнаружил раскол между линиями CHG и «западноевропейских охотников-собирателей» (WHG), около 45 000 лет назад, предполагаемое время первоначального заселения Европы. CHG отделился от линии «анатолийских охотников-собирателей» (AHG) позже, 25 000 лет назад, во время последнего ледникового максимума[2].
Маргарян с соавторами (2017), анализируя древнюю митохондриальную ДНК Южного Кавказа, обнаружили быстрый рост населения в конце последнего ледникового максимума, около 18 000 лет назад. В том же исследовании была обнаружена преемственность происхождения по материнской линии на протяжении 8000 лет[8] .
Согласно Нарасимхану с соавторами (2019) люди, связанные с иранскими земледельцами, прибыли до 6000 г. до н. э. в Пакистан и на северо-запад Индии, до появления земледелия в Северной Индии. Они предполагают возможность того, что это «предки, связанные с иранскими земледельцами […], были [также] характерны для охотников-собирателей Северного Кавказа и Иранского нагорья»[9].
Праиндоевропейцы, то есть ямники и родственные им культуры, по-видимому, произошли от смеси восточноевропейских охотников-собирателей (EHG) с популяцией, связанной либо с Ближним Востоком[10], либо кавказскими охотниками-собирателями[1], либо энеолитическим населением Ирана с примесью кавказских охотников-собирателей[11][3][note 2]. Каждая из этих двух популяций внесла около половины ямной ДНК[13][3]. По словам соавтора Андреа Маника из Кембриджского университета:
Вопрос о том, откуда произошли ямники, до сих пор оставался загадкой […] теперь мы можем ответить на этот вопрос, так как мы обнаружили, что их генетический состав представляет собой смесь восточноевропейских охотников-собирателей и кавказских охотников-собирателей, которые пережили большую часть последнего ледникового периода в явной изоляции[3].
Согласно Джонсу с соавторами (2015), геномы кавказских охотников-собирателей (CHG) «значительно повлияли на ямных степных пастухов, которые мигрировали в Европу около 3000 г. до н. э., поддерживая формирующее влияние Кавказа на эту важную культуру раннего бронзового века. CHG оставили свой отпечаток на современном населении Кавказа, а также Центральной и Южной Азии, что, возможно, связано с появлением индоарийских языков»[14].
Лазаридис с соавторами (2016) предлагает другой народ, вероятно, из Ирана, в качестве источника ближневосточного происхождения ямных людей, обнаружив, что «население, связанное с людьми эпохи энеолита Ирана, внесло ~ 43 % предков степного населения раннего бронзового века»[15][note 3]. В этом исследовании утверждается, что эти иранские энеолитические люди были смесью «неолитических людей западного Ирана, Леванта и кавказских охотников-собирателей»[15].
Гальего-Льоренте с соавторами (2016) приходят к выводу, что иранское население не является более вероятным источником «южного» компонента популяции ямной культуры, чем кавказские охотники-собиратели[16] .
Ван с соавторами (2018) проанализировали генетические данные окаменелостей Северного Кавказа, датированные между 4-м и 1-м тысячелетиями до н. э. и нашел корреляцию с современными группами Южного Кавказа, сделав вывод, что «в отличие от сегодняшнего дня — Кавказ выступал скорее мостом, чем непреодолимой преградой для движения человека»[17].
Примесь CHG была также обнаружена в Южной Азии, как возможный маркер индоарийской миграции туда[1].
Помимо вклада в население континентальной Европы через степных скотоводов бронзового века, компонент CHG, по-видимому, прибыл также на Эгейское море сам по себе, без примеси восточноевропейских предков охотников-собирателей, и дал примерно 9-32 % предков минойцам. Происхождение этого компонента CHG могло быть из Центральной Анатолии[18].
{{cite journal}}