Украина: 959 (перепись 2001)[1]
Россия: 268 (2021 г.)[2], 295 (2010 г.)[3], 346 (2002 г.)[4]
О́роки (самоназвание — ульта́, уйльта, на̄́ни) — тунгусо-маньчжурский народ, один из коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации. В 2002 году численность ороков в России составляла 346 человек, в 2010 году — 295 человек[6]. Этнические названия «орочен», «орочён», «орочоны», «орочи», «орочолы», «ороки» происходят от слова «орон», которым в тунгусо-маньчжурских языках обозначается домашний олень. Оленеводством занимались не только орочоны Верхнего Амура и ороки Сахалина, но и орочи, которые после потери своих оленей поселились на Амуре и на морском берегу, сделались рыболовами и стали вести оседлый образ жизни[7].
Ороки подразделяются на две исторически сложившиеся группы — доронени («люди, живущие на Севере», северные) и суннени («люди, живущие ближе к солнцу», южные). Уникальной особенностью, выделяющей их среди других народов российского Дальнего Востока, является необычайное (более 20) обилие наименований, применяемых или применявшихся к данному этносу: орок, орокко, ораката, ороцко, орокхо, орохко, орокес, ороксы, орочоны, оронгодохун, орныр, додзин, тазунг, тозунг, уйльта, уилта, ульта, уйрута, ульчар, улка, улька, ольчи, ольча и др.[8] С 1991 года за ороками — наряду с традиционным для российской научной литературы названием «ороки» — официально закреплено и наименование «ульта»[9].
Первые данные о численности ороков относятся к 1897 году: 749 человек. В 1920-е годы они насчитывали 450—460 чел.; а по переписи населения СССР 1989 года их было в РСФСР 179 человек (в том числе 129 чел. на Сахалине[10]), но эти данные исследователи считают не вполне достоверными (лица женского пола и у ороков, и у орочей одинаково записывались в официальных документах как ороченки). По уточнённым данным, в сентябре 1989 года на Сахалине жило 196 ороков[11].
В России ороки проживают в основном в Сахалинской области (в 2002 году — 298 из 346 чел. в РФ). Бо́льшая часть ороков сосредоточена в городе Поронайск (119 чел.) и селе Вал Ногликского района (105 чел.)[12]. Также проживают в пгт Ноглики того же района и в пгт Гастелло и Вахрушев Поронайского района[13], селе Виахту Александровск-Сахалинского района, посёлке Смирных Смирныховского района, в Охинском районе и в Южно-Сахалинске[14].
Общее число ороков в РФ согласно переписи 2002 года — 346 человек[15]. Это суммарное количество было получено после обработки переписных листов, зафиксировавших: 37 ороков, 42 ульта, 72 уйльта, 37 орочей с родным языком ульта, 148 орочёнов с родным языком ульта, 10 ульча с родным языком ульта[16].
Кроме того, ороки проживают на острове Хоккайдо в Японии: община ороков, насчитывавшая около 20 человек, в 1989 году существовала возле города Абасири (в настоящее время численность общины неизвестна)[5].
Интересная коллизия была зафиксирована во время переписи населения на Украине. Согласно обработанным данным, на территории страны проживало 959 ороков, из которых только 12 (то есть чуть более 1 %) назвали орокский язык родным, 179 человек (19 %) родным посчитали украинский, 710 чел. (74 %) — русский[17]. При этом по переписи населения СССР 1989 года в УССР насчитывалось всего 2 орока[18].
Ороки относятся к байкальскому типу североазиатской малой расы[19][20].
Язык ороков принадлежит к тунгусо-маньчжурской языковой группе. В 2002 году из сахалинских ороков им владели 64 человека[21]; при этом все ороки владели русским языком. В 2010 году родным языком владели 47 ороков[13].
Орокский язык — бесписьменный, и в настоящее время ограниченно используется в сфере бытового общения. В 1990-х годах в детском саду села Вал и в начальных классах Валовской средней школы было введено обучение орокскому языку[22].
Ороки родственны по языку и близки по культуре тунгусо-маньчжурским народам Приамурья — нанайцам, ульчам, орочам, удэгэйцам; в хозяйственном отношении отличаются от них наличием оленеводства.
В XIX — начале XX века ороки, занимавшиеся преимущественно оленеводством, кочевали по северному Сахалину; в летнее время они выходили на восточное побережье острова и занимались рыболовством и морской охотой (прежде всего — на нерпу), а зимой вместе с оленями уходили в тайгу, где вели пушной промысел. Олени использовались на мясо и как тягловая сила. Часть ороков в середине XIX века жила и на южном Сахалине; они вместо оленей в качестве упряжных животных использовали собак (в 1897 году на северном Сахалине было учтено 445, на южном — 304 орока). Ороки изготовляли различные орудия из железа, причём не только удовлетворяли собственные потребности, но и сбывали часть изделий нивхам[23].
Вообще, ороки северного Сахалина имели с нивхами тесные и разнообразные контакты и нередко вступали с ними в брачные отношения; общались они и с жившими в низовьях Амура ульчами, причём нередко приезжали на материк (а ульчи — на Сахалин). Некоторые семьи северных ороков уезжали на материк и селились среди ульчей и нивхов, постепенно ассимилируясь. Контакты южных ороков с айнами в основном ограничивались взаимным обменом (айны снабжали ороков продуктами морского промысла, получая взамен предметы женского рукоделия: берестяную утварь, сапоги-торбаза, орнаментированные рукавицы и др.)[24].
Во время ловли рыбы ороки применяли разнообразные орудия: сети (адули), неводы (кэрэку), удочки (умбу), различные крючки. Зимнюю охоту в тайге они вели верхом на оленях. Применялись также разнообразные ловушки для пушных зверей: самострелы (дэнггурэ), падающие ловушки (нангу), петли (пута). При охоте на оленей или медведей использовались лук, копья или ружья[10].
В начале XX века семьи северных ороков, как правило, имели в собственности не более 15—20 оленей; только у отдельных (считавшихся очень богатыми) семей численность стада доходила до сотни особей. Больше всего оленей (около 300) имел род Нучи Баяуса; его стадо и послужило основой хозяйства организованного в 1932 году оленеводческого колхоза «Вал», который объединил почти всех ороков северного Сахалина. Колхоз пережил расцвет в 1960—1970-е годы, когда стадо достигло наибольшей численности, но в постсоветский период распался. В начале XXI века ороки вернулись к семейному способу выпаса оленей, но теперь оленеводством занято меньшинство представителей этноса[25].
Зимним жилищем ороков традиционно служил конический чум (сходный с эвенкийским и сооружавшийся из наклонных плах). Летним жилищем был обычно двускатный шалаш, крытый корой и близкий по типу к жилищу орочей; однако у ороков бытовал также и оригинальный (не встречавшийся у соседних народов) тип шалаша, у которого поперечные стены были не вертикальными, а наклонными (он выглядел двускатным только с двух сторон, а с двух других казался коническим)[26].
Традиционная одежда ороков была сходна с одеждой эвенков. Получили распространение тканевые халаты покроя кимоно, охотники и оленеводы носили куртки и шубы из оленьих шкур, юбки из шкур нерпы. Женщины надевали под халаты нагрудники (ноллу) с украшениями из бус и подвешенных на ремешках металлических бляшек[27].
Жили ороки семьями, объединявшимися в территориальные группы, каждая из которых включала семьи из различных экзогамных патрилинейных родов, которых насчитывалось более 15. Для ороков была характерна вера в духов природы: воды, огня, земли, неба, тайги; духам приносили бескровные жертвы. Определённое распространение получил и шаманизм[27].