Ендова́ (также яндова́[1]) — вид братины[1], низкая и широкая медная (лужёная) или деревянная посуда с отливом в виде желобка[2], используемая для подачи алкогольных напитков (пива, браги, мёда, вина) на праздничный стол во время пира и их разлива по чаркам или стаканам.
Сосуды под названием «яндова» были разной вместимости: могли достигать нескольких вёдер, но изготовлялись и очень маленькие[3]. Например, в Кирилловской расходной книге значилось: «квасу медвеного яндову большую 10 чаш», «яндова чёрные патоки две чаши».
В российском военном флоте вплоть до начала XX века в ендове традиционно выдавали матросам на кораблях «винную порцию», то есть водку[4]. Они подходили к ендове по очереди, снимали головной убор, брали чарку, зачерпывали водку, медленно ее выпивали и передавали чарку следующему[5].
Сосуд делали в виде ладьи, утки, гуся, петуха. В XVI веке ендовы были заимствованы у русских народами Поволжья, особенно мордвой, чувашами, марийцами, а также карелами. Бытуют у них до настоящего времени в качестве национальной утвари, изготавливаемой из липы, берёзы, дуба, клёна и других лиственных пород деревьев.
Известны тверские и северодвинские варианты. Лучшие тверские ендовы вырезали из капа (нарост на дереве). Они имели форму чаши на поддоне овальной или кубической формы с носком-сливом в виде жёлоба и рукояткой. Северодвинская ендова имела форму круглой чаши на низком поддоне со слегка отогнутыми краями с полуоткрытым носком в виде желобка. Рукоятки делались очень редко. Первоначальная обработка деревянных ендов производилась топором; глубину сосуда выдалбливали (выбирали) теслом, затем выравнивали скобелем. Окончательную внешнюю обработку делали резцом и ножом[6].
Пук горящей лучины, воткнутый в светец, изливал довольно яркий свет на всё общество; по остаткам хлеба и пустым деревянным чашам можно было догадаться, что они только что отужинали и вместо десерта запивали гречневую кашу брагою, которая в большой медной ендове стояла посреди стола.— Михаил Загоскин. Юрий Милославский, или Русские в 1612 году.
Пук горящей лучины, воткнутый в светец, изливал довольно яркий свет на всё общество; по остаткам хлеба и пустым деревянным чашам можно было догадаться, что они только что отужинали и вместо десерта запивали гречневую кашу брагою, которая в большой медной ендове стояла посреди стола.
Гомонно. Меж столов снуют кабацкие ярыжки: унимают задиристых питухов, выкидывают вконец опьяневших на улицу, подносят от стойки сулеи, яндовы и кувшины. …— Валерий Замыслов. Иван Болотников.
Гомонно. Меж столов снуют кабацкие ярыжки: унимают задиристых питухов, выкидывают вконец опьяневших на улицу, подносят от стойки сулеи, яндовы и кувшины. …
Два же брата между тем Деньги царски получили, В опояски их зашили, Постучали ендовой И отправились домой. — Пётр Ершов. «Конек-Горбунок»
Два же брата между тем Деньги царски получили, В опояски их зашили, Постучали ендовой И отправились домой.