28 тысяч тяжёлой пехоты, 10600 всадников, 65 слонов и лёгкая пехота (количество неизвестно)[1]
35 тысяч пехоты (тяжёлой и лёгкой), 6300 всадников и 125 слонов[1]
Потери
3700 пеших воинов и 54 всадника, 4 тысячи раненых
540 пеших воинов, немногие всадники, 900 раненых
Битва при Паретакене — сражение Второй войны диадохов между войсками Эвмена и Антигона, состоявшееся осенью 317 или 316 года до н. э. Вторая война диадохов проходила в Европе и Азии. Регент империи Полиперхон назначил Эвмена «стратегом Азии», то есть перепоручил управление лояльных себе войск вне Македонии. Коалиция эллинистических правителей, которые противостояли Полиперхону, включала Кассандра, Птолемея и Антигона. Изначально Антигон хотел победить Эвмена в одном решающем сражении, однако не рискнул атаковать противника с сильными оборонительными позициями. Когда Эвмен со своим войском отправился на зимние квартиры в богатую и неразграбленную область Габиену[итал.], Антигон, который стремился занять этот регион, навязал противнику сражение.
При сравнении сил сторон преимущество было у Эвмена, который обладал 125 слонами против 65 у Антигона. Также, у Антигона было меньше лёгкой пехоты, лучников и пращников, но у него в подчинении было значительно больше конницы и тяжёлой пехоты. Среди войск Антигона находились элитные отряды тарентийской конницы (универсальных конных застрельщиков). В армии Антигона было единоначалие, в отличие от армии Эвмена.
Сначала сражение складывалось удачно для Эвмена. Его правый фланг и центр сломили сопротивление левого крыла и центра войска противника. Антигон заметил брешь между центром и левым крылом войска Эвмена. Тогда он направил туда наиболее элитные части своего правого фланга, тем самым зайдя в тыл противника. Эвмен вовремя оценил угрозу успешного манёвра Антигона и, не дожидаясь уничтожения большей части войска, приказал начать отступление. Таким образом поле боя осталось за Антигоном, хоть его войско и понесло бо́льшие потери.
Итог сражения был неопределённым. Историки расходятся в оценках относительно того, кого из военачальников считать победителем в битве при Паретакене.
Практически единственным источником о нюансах битвы при Паретакене является труд Диодора Сицилийского. Если не считать описания сражения в монографии И. Г. Дройзена и других авторов, которые в целом повторяют труд Диодора, подробный критический разбор одним из первых опубликовал Э. Девайн в 1985 году. Также свои исследования по битве при Паретакене опубликовали Р. Биллоуз, К. Шефер и Э. Ансон[индон.]. В российской историографии описание сражения содержится в монографии К. М. Королёва «Македонский гамбит» и в статьях В. Б. Михайлова[2].
Предыстория
Вторая война диадохов за перераспределение власти в Македонской империи проходила как в Европе, так и в Азии. Регент империи Полиперхон назначил Эвмена «стратегом Азии». Главным противником Эвмена был Антигон, который подчинил своей власти бо́льшую часть Малой Азии. Также он победил в сражении при Византии македонский флот Полиперхона под командованием Клита, тем самым обезопасив свои владения от возможного нападения из Македонии. После этого Антигон направил свои усилия на уничтожение войска Эвмена. В это время в верхних сатрапиях происходила война между местными правителями. Эвмен был вынужден отправиться на восток, где на его сторону перешло большинство правителей верхних сатрапий. Союз с Антигоном заключили сатрапМидии[порт.]Пифон и Вавилонии[фр.]Селевк[3]. В июле 317 или 316 года до н. э. Эвмену удалось не допустить переправы войска Антигона через реку Копрат. После сражения, в котором Антигон потерял четверть войска, он был вынужден отступить в Мидию, где пополнил свои силы[4][5].
Осенью 317 или 316 года до н. э. Антигон со своим войском направился из Мидии в Персию, намереваясь закончить войну до зимы. После получения известий о действиях Антигона Эвмен двинулся ему на встречу. После некоторой задержки, вызванной болезнью Эвмена[6], войска сошлись в регионе Паретакена[англ.] между Мидией и Персидой. Антигон с Эвменом разместили свои войска на сильных оборонительных позициях, так что никто из них не решился начать атаку первым. Согласно Диодору Сицилийскому, Антигон начал вести сепаратные переговоры с сатрапами, чьи силы составляли бо́льшую часть войска Эвмена. Предложения Антигона не были приняты. Согласно легенде, Эвмен похвалил военачальников и рассказал притчу: «Лев … сватался к отцу девушки. Отец сказал, что готов отдать её, но что боится когтей льва и зубов, опасаясь, что после свадьбы он может рассердиться на что-нибудь и обойтись с девушкой как зверь. Когда, однако, лев вырвал когти и зубы, отец, видя, что лев избавлен от всего, что сделало его грозным, легко убил его дубиной. „Именно нечто подобное“, добавил он, „Антигон делает сейчас. Он будет держать свои обещания ровно до тех пор, пока не станет хозяином армии, и в этот момент казнит её вождей“»[7][8][9].
Тогда Антигон решил отправиться на зимние квартиры в богатый и неразграбленный регион Габиена[итал.], где надеялся восстановить силы и пополнить войско. Согласно Диодору Сицилийскому, Габиена «отдалённая на три дня пути, была не разграблена и полна зерном, кормами, и в целом всем тем, что вполне может прокормить большую армию. Кроме того, сама местность дополняла эти преимущества, поскольку она имела труднопереходимые реки и овраги»[10][11]. Эвмен разгадал план Антигона и поспешил первым занять эту область. Перед этим он отправил в лагерь противника лже-перебежчика с известием о том, что Эвмен готовит ночную атаку. Пока войско Антигона готовилось к сражению, воины Эвмена свернули лагерь и направились в Габиену[12][13]. Когда Антигон понял хитрость Эвмена, то бросился в погоню. Понимая, что не в состоянии догнать противника, Антигон поручил командование основными силами Пифону, а сам с конницей двинулся за Эвменом. Когда Эвмен обнаружил, что за его войском по пятам следует конница противника, то, опасаясь удара в тыл, решил принять сражение[11]. К тому же Антигон растянул линию конницы, тем самым создав видимость внушительного войска[14]. Вскоре, к Антигону подошли основные силы, которые вёл Пифон[11].
Среди множества проблем при реконструкции событий периода войн диадохов существует сложность их датировки. Один из главных источников по истории войн диадохов Диодор Сицилийский использовал три античные хронологические системы — от года основания Рима, по афинским архонтам и античным Олимпийским играм. При описании событий, которые последовали за смертью Александра Македонского 11 июня 323 года до н. э., ни он ни другие авторы не привели точной их датировки. В современной историографии присутствуют три подхода к определению даты того или иного события войн диадохов, которые получили название «высокой» и «низкой» хронологии. Также Э. Ансон[индон.] выделяет гибридный подход в датировке, который использует элементы «высокой» и «низкой» хронологий. По утверждению Э. Ансона, который датирует битву при Паретакене октябрём—ноябрём 316 года до н. э.[15], после исследования Т. Бойи «Between High and Low: A Chronology of the Early Hellenistic Period» в историографии отдают предпочтение «низкой» хронологии[16]. Соответственно битву при Паретакене могут датировать 317[17] или 316 годом до н. э.[1]
Силы и диспозиция сторон
Диодор Сицилийский детально описывает диспозиции отрядов сторон перед битвой, а также приводит оценку их боеспособности[18]. Он оценивал численность войска Эвмена в 35 тысяч пеших воинов, 6100 всадников и 114 слонов[19]. На левом фланге у основания холма находился Эвдам с эскадроном в 150 всадников, а также авангардом из отборных конных копейщиков[20]. Далее расположились отряды сатрапа Арии[англ.] и ДрангианыСтасандра с 950 всадниками[21]. После них Эвмен поместил 600 всадников из Арахозии под командованием Кефалона, а затем отряд сатрапа Месопотамии и Арбелитиды[нем.] в 600 всадников[22]. На правом краю левого фланга расположились по пятьсот паропамисадских и фракийских воинов[23]. Центр войска Эвмена состоял из 6 тысяч наёмников, 5 тысяч вооружённых по македонскому образцу воинов[24], 3 тысячи аргираспидов под командованием Антигена и Тевтама, а также 3 тысячи гипаспистов[25]. Правый фланг войска был ударным[14]. Он состоял из войск сатрапов КарманииТлеполема, Персиды Певкеста, а также непосредственно эскадрона Эвмена[26]. По фронту были расположены слоны с легковооружёнными лучниками и пращниками между ними[23][27][19].
Антигон видел приготовления Эвмена, так как находился на возвышенности[14], и построил своё войско соответствующим образом. Он увидел, что правый фланг Эвмена усилен тяжёлой конницей и элефантерией. В противовес им Антигон поместил на своём левом фланге 6900 легковооружённых всадников в свободном порядке, чтобы предотвратить лобовое столкновение, а использовать тактику наскоков и ложных отступлений[28]. В. Б. Михайлов считал левый фланг Антигона более сильным, чем противостоящий ему правый фланг Эвмена[29]. Руководство левым флангом Антигон поручил Пифону[30], в то время как правый фланг возглавил сын Антигона Деметрий[31]. Общая численность правого фланга составляла 3700 всадников[29]. Сам военачальник со своей агемой из трёхста всадников также находился на правом фланге[32]. Центр войска Антигона слева направо составляли 9 тысяч наёмников, 3 тысячи воинов из Ликии и Памфилии, 8 тысяч македонских фалангитов[29]. Также, Диодор упоминает лёгкую пехоту, численность которой могла достигать десяти тысяч[29].
Спереди от линии войска оба военачальника поставили элефантерию[33]. При описании сил сторон Диодор говорит о 114 слонах в войске Эвмена. Цифры, которые он приводит для трёх подразделений (45, 40 и 40) дают в сумме 125 животных. Х. Скаллард считал второе число более достоверным, так как оно относится непосредственно к сражению. По мнению этого историка, большинство слонов в войско к Эвмену привёл сатрап Индии Эвдам[17].
По подсчётам Э. Канеса, расстояние между слонами в войске Эвмена составляло от 16 до 45 м. Большинство историков считают, что элефантерия Эвмена была расположена полумесяцем, изгибом в сторону войска Антигона. Таким образом Эвмен хотел одновременно решить несколько задач. Элефантерия не только прикрывала пехоту, но и давала ему свободу манёвра. Такое расположение нивелировало риск того, что обратившиеся вспять животные нанесут войску существенный урон[34].
При сравнении сил сторон преимущество было у Эвмена. Он обладал 125 слонами против 65 у Антигона. Также, у Антигона было меньше лёгкой пехоты, лучников и пращников, но он обладал значительно большим количеством конницы и тяжёлой пехоты (28 тысяч против 17 тысяч). Неясный пассаж Диодора предполагает различную численность конницы в войске Антигона. Э. Ансон и Э. Дивайн приводят число в 10600 всадников, И. Г. Дройзен — в 10400, К. Шефер — 8600, оставляя за скобками элитные войска тарентинской конницы в 2200 всадников, которые непосредственно в битве не участвовали[35]. Также, в отличие от войска Эвмена, у Антигона было единоначалие[36][1].
Битва
Приведенное в античных источниках описание битвы при Паретакене весьма неполное, отсутствует информация о некоторых манёврах. Согласно описанию Диодора, сражение началось нападением массы конницы левого фланга войска Антигона под командованием Пифона на правый фланг Эвмена. Линия войск Пифона далеко выдавалась за крыло Эвмена. Таким образом он хотел избежать фронтального столкновения с элефантерией. Всадники Пифона осыпали воинов Эвмена градом стрел и камней, после чего обратились в притворное бегство, как только увидели начало атаки со стороны тяжёлой конницы Эвмена. После этого они повторили манёвр[37].
Эвмен приказал своим воинам сместиться вправо, перекинул подкрепление из лёгкой конницы на фланг Эвдама, после чего начал наступление. Фланг Пифона не выдержал и начал отступать в сторону холмов. После этого в атаку пошёл центр войск Эвмена. После тяжёлой битвы воины Антигона в центре также начали отступление. Основополагающими на этом этапе сражения стали натиск и мастерство аргираспидов. Антигон вовремя увидел брешь, которая образовалась между центром и левым флангом Эвмена. Он направил в неё своих воинов с правого фланга, тем самым изменив ход сражения. Эвмен оценил угрозу манёвра и приказал своим войскам отступить. К вечеру оба войска вновь выстроились в боевой порядок, однако поздний час и общая усталость не дали возможности продолжить битву[38].
Эвмен со своим войском отошёл к лагерю. Диодор Сицилийский связал этот отход с требованиями военачальников и воинов, с которыми Эвмен был вынужден считаться[39][40].
Согласно Диодору Сицилийскому, в сражении при Паретакене погибли три тысячи семьсот пеших воинов и пятьдесят четыре всадника из армии Антигона, а также были ранены более четырёх тысяч человек. У Эвмена погибли пятьсот сорок воинов и немногие всадники. Девятьсот человек было ранено[41][40].
В. Б. Михайлов отмечает, что несмотря на участие в битве более 160 слонов, источники умалчивают об их роли в сражении. По его мнению, этот новый для македонян и греков род войск не был интегрирован в тактические схемы Эвмена и Антигона[42].
После битвы. Последствия
На следующее утро Эвмен отправил к Антигону посла для переговоров относительно захоронения тел погибших. Антигон задержал глашатая, провёл необходимые ритуалы, после чего отпустил посла с предложением Эвмену явиться на поле битвы на следующее утро[43]. Сам Антигон отправился назад в Мидию, где надеялся пополнить войско. Эвмен, хоть и узнал от лазутчиков об отступлении Антигона, отказался от преследования. В отличие от Антигона он был вынужден считаться с мнением военачальников, а также с усталостью войска[44][45].
Итог сражения был неопределённым. Согласно Диодору Сицилийскому, Антигон объявил себя победителем на том основании, что за ним осталось поле битвы[46]. Современные историки расходятся в оценках относительно того, кого из военачальников считать победителем в сражении при Паретакене. А. Фезин[нем.], Э. Ансон и К. Шефер считали победителем Эвмена на том основании, что он не пропустил Антигона в Габиену. И. Г. Дройзен, напротив, назвал сражение «нравственным поражением» Эвмена[47]. Р. Биллоуз считал сражение спасительным для Антигона, так как он смог сохранить своё войско, которое находилось на грани поражения[42]. В. Б. Михайлов при описании битвы при Паретакене отмечает талант Эвмена как военачальника, который вовремя оценил угрозу блестящего манёвра Антигона и, не дожидаясь уничтожения большей части войска, приказал начать отступление[42].
Влияние Эвмена после сражения при Паретакене существенно снизилось. Новости из Македонии о поражениях «царской партии», к которой относился Эвмен, имели деморализующий эффект. Сатрапы, которые не ощущали непосредственной угрозы нападения со стороны Антигона, перестали обращать внимание на благоразумные советы своего военачальника[47].
Абакумов А. А. Боевые слоны в истории эллинистического мира (последняя треть IV — II вв. до н. э.). — М.: ООО Издательство «Книга», 2012. — 116 с. — ISBN 978-5-91899-078-0.
.png)
