«Мнемози́на» («Мнемозина, собрание сочинений в стихах и прозе») — литературный альманах, издававшийся В. Ф. Одоевским и В. К. Кюхельбекером в Москве в 1824—1825 годах. Издание занимало промежуточное положение между журналом и альманахом: книжки «Мнемозины» должны были выходить каждые три месяца.
В конце лета 1823 года после поездки в Европу и службы на Кавказе в Москву переехал будущий декабрист Вильгельм Кюхельбекер. Он также рассчитывал выпускать здесь литературный журнал. В августе П. А. Вяземский писал В. А. Жуковскому, что Кюхельбекер «…собирается издавать журнал, но и тут беда: имя его, вероятно, под запрещением у цензуры. Советую ему приискать книгопродавца, который взял бы на себя ответственность издателя. Надобно будет помочь ему и, если начнёт издавать, то возьмёмся поднять его журнал. План его журнала хорош и Европейский; материалов у него своих довольно; он имеет познания. Кажется, может быть прок в его предприятии». По совету знакомых Кюхельбекер решил объединиться с имевшим связи в литературной среде Владимиром Одоевским. Материальную помощь издателям предоставил их общий друг Александр Сергеевич Грибоедов.
В декабре 1823 года Кюхельбекер и Одоевский в «Вестнике Европы» анонсируют общий альманах «Мнемозина»: «Сие издание, в роде немецких альманахов, будет иметь главнейшею целию — удовлетворение разнообразным вкусам всех читателей. Посему в состав „Мнемозины“ будут входить: повести, анекдоты, характеры, отрывки из комедий и трагедий, стихотворения всех родов и краткие критические замечания».
В альманахе имелись отделы «Философия», «Военная история», «Изящная проза», «Стихотворения», «Путешествия», «Критика и антикритика», «Смесь». Рубрики поэзии и критики большей частью вёл Кюхельбекер, Одоевский уделял основное внимание философии, беллетристике, публицистике, а также занимался административной деятельностью.
Формально называясь альманахом, «Мнемозина» по формату и периодичности больше приближалась к типу журналов. «Мнемозина не Альманах, мы брали только состав и разнообразие Альманахов в образец нашему собранию, а совсем не наружной их вид», — подчёркивал Одоевский. Предполагалось выпускать по одной части альманаха раз в три месяца, но последняя часть «четверогранного альманаха»[1] на 1824 год задержалась и появилась только в 1825 году. Всего вышли в свет четыре книжки «Мнемозины».
I часть: цензурное разрешение 17 января 1824 года (цензор М. Т. Каченовский), вышла 25 февраля 1824 года, 184 стр.
II часть: цензурное разрешение 14 апреля 1824 года (цензор М. Т. Каченовский), вышла 23 июня 1824 года, 185 стр.
III часть: цензурное разрешение 16 октября 1824 года (цензор И. М. Снегирёв), вышла 30 октября 1824 года, 199 стр.
IV часть: цензурное разрешение 13 октября 1824 года (цензор И. М. Снегирёв), вышла 2 июля 1825 года, 214 стр.
Первую книжку напечатали тиражом 600 экземпляров. У альманаха было всего 157 подписчиков, однако издание так понравилось читателям, что расходы по выпуску первой книжки полностью окупились, и Кюхельбекер писал в одном из писем, что собирается «отпечатать ещё до 600 экземпляров первой части, а остальных частей сразу 1200». Стоимость подписки на комплект из четырёх томов составляла 25 рублей, а для части тиража, отпечатанной на более дорогой бумаге, с золотым обрезом и в красивой картонной обёртке — все тридцать рублей ассигнациями.
Устремления издателей «любомудра» и «декабриста» не совпадали. Главной целью Одоевского была популяризация идей философского кружка. В завершавшей «Мнемозину» статье он назвал её задачей «распространить несколько новых мыслей, блеснувших в Германии; обратить внимание Русских читателей на предметы в России мало известные, по крайней мере, заставить говорить о них; положить пределы нашему пристрастию к Французским Теоретикам, наконец, показать, что ещё не все предметы исчерпаны, что мы, отыскивая в чужих странах безделки для своих занятий, забываем о сокровищах, вблизи нас находящихся»[2].
Интересы же Кюхельбекера наиболее ясно проявились в программной статье «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие»[3], опубликованной во второй части «Мнемозины». В этой критической работе Вильгельм Карлович выстроил иерархию литературных жанров, отдавая предпочтение оде, способной выражать высокие чувства и затрагивать важные гражданственные темы, перед элегией с её скудными интимными переживаниями и мелкотемьем. Кюхельбекер сетовал, что современная ему поэзия ориентирована на подражание узкому кругу зарубежных образцов и уделяет мало внимания собственным народным корням. Кюхельбекер находился под сильным идейным влиянием Грибоедова, и статья, в том числе, отражала взгляды автора «Горя от ума». Поддержкой романтизма, гражданственности и народности Кюхельбекер укреплял ту линию, которую в «Полярной звезде» проводил А. А. Бестужев-Марлинский. Наряду с «Полярной звездой», «Мнемозина» считается альманахом декабристской ориентации.
В качестве представителя псевдоромантизма, главной мишенью критики Кюхельбекера стал подражающий «новейшим немцам» В. А. Жуковский и его последователи. Среди раскритикованных элегиков был и А. С. Пушкин. Подталкивая друга в направлении популярного в декабристских кругах гражданского романтизма, Кюхельбекер ставил в пример элегиям Пушкина три его уже увидевшие свет поэмы.
Со временем взгляды издателей на направление журнала всё более расходились, а их отношения становились всё напряжённее. Четвёртую часть «Мнемозины» Владимир Одоевский формировал уже самостоятельно, хотя сочинения Кюхельбекера и в ней занимают видное место.
Существуют свидетельства, что и Одоевский, и Кюхельбекер планировали продолжать издание «Мнемозины». Однако альманах на 1825 год так не появился, а после декабрьского восстания, самороспуска «Общества любомудров» и ареста Вильгельма Карловича дальнейшее издание стало невозможным. Выпуском четырёх частей «Мнемозины» на 1824 год история журнала-альманаха завершилась.
Участники «Мнемозины»
Наибольшее количество материалов альманаха принадлежало перу самих издателей, в особенности Кюхельбекеру. Несмотря на некоторые разногласия, вызванные развёрнутой «Мнемозиной» литературной дискуссией, А. С. Пушкин поддерживал издание своего лицейского однокашника[4], и в журнале появился ряд его сочинений. Во второй части напечатано стихотворение «Вечер», в третьей — «Мой Демон» и «Татарская песня» (фрагмент из опубликованного ранее «Бахчисарайского фонтана»; вышло как приложение с нотами, музыка В. Ф. Одоевского), в четвёртой — «Слеза» (с приложением нот, музыка М. Яковлева) и «К морю».
Вызвала интерес читателей статья «О способах исследования природы» развивавшего принципы идеалистической диалектики профессора М. Г. Павлова, в которой доказывалось преимущество «умозрительного» метода перед «эмпирическим».
Полемическая статья Кюхельбекера стала затравкой для продолжительных споров. Если поначалу Булгарин склонен был присоединиться к Кюхельбекеру и даже последовал его принципам при написании фельетона «Литературные призраки», то после резкой отповеди[5] «романтика» на булгаринскую рецензию в «Литературных листках» превратился в ярого оппонента Вильгельма Карловича. Вместе с Одоевским Кюхельбекера поддержал Евгений Баратынский, назвавший рассуждения критика «неоспоримо справедливыми»[6]. По другую сторону поэтических баррикад оказались П. А. Вяземский и А. И. Тургенев («Читал ли ты Кюхельбекериаду во второй „Мнемозине“? Я говорю, что это упоение пивное, тяжёлое»[7]).
Гораздо сложнее было отношение ко взглядам Кюхельбекера друга Пушкина. Соглашаясь с критикой элегического направления в поэзии, которое Пушкин к этому времени уже перерастал, он не мог принять выводы о необходимости возрождения устаревшего жанра оды: «… ода, не говоря уже об элегии, стоит на низших степенях поэм. Трагедия, комедия, сатира все более её требуют творчества (fantaisie), воображения — гениального знания природы. … Ода исключает постоянный труд, без коего нет истинно великого»[8]. Отголоски этого спора оставили след в XXXI—XXXIV стихах четвёртой главы «Евгения Онегина». Не одобрял Пушкин и огульную критику Жуковского. Позднее, продолжая старую дискуссию, он осудил «драматическую шутку» Кюхельбекера «Шекспировы духи». «Не понимаю, что у тебя за охота пародировать Жуковского. Это простительно Цертелеву, а не тебе. Ты скажешь, что насмешка падает на подражателей, а не на него самого. Милый, вспомни, что ты если пишешь для нас, то печатаешь для черни; она принимает вещи буквально. Видит твоё неуважение к Жуковскому и рада»[9].
Мнения о журнале в целом также разделились. В основном читающая публика приняла альманах. А. А. Бестужев-Марлинский в своём обзоре в «Полярной звезде» на 1825 год благожелательно отнёсся к работе «конкурентов»: «Страсть писать теории, опровергаемые самими авторами на практике, есть одна из примет нашего века, и она заглавными буквами читается в „Мнемозине“. Впрочем, за исключением диктаторского тона и опрометчивости в суждениях, в г. Одоевском видны ум и начитанность. Сцены из трагедии „Аргивяне“ и пьеса „На смерть Байрона“ г. Кюхельбекера — имеют большое достоинство»[10]. К нему присоединился К. Ф. Рылеев: «Прозаические статьи в Мнемозине отличаются чистым, правильным языком, чуждым уродливых существительных и перековерканных прилагательных»[11]. В. Г. Белинский уважительно назвал «Мнемозину» журналом, «предметом которого было — искусство и знание»[12], отмечал роль журнала в популяризации научных знаний и научной терминологии.
В лице же Ф. В. Булгарина (а также П. Яковлева, О. И. Сенковского, В. А. Ушакова) детище Одоевского и Кюхельбекера встретило самого непримиримого противника. В частности, Булгарин утверждал, что «Мнемозина» является экстрактом «греческого, римского, еврейского, халдейского и немецкого любомудрия, и если бы глубокомысленный мыслитель … понимал то, о чем он писал, и что почтенный издатель „Мнемозины“ поместил в сей книжке, то, может быть, и мы бы чему-нибудь понаучились»[13]. Даже пятнадцать лет спустя Фаддей Венедиктович продолжал воевать с нелюбимым альманахом: «Домашние наши новомыслители, которых деятельность начинается с покойной „Мнемозины“ и продолжается сквозь ряд покойных журналов в нынешнем „Московском наблюдателе“, беспрестанно придумывают новые слова и выражения, чтоб выразить то, чего они сами не понимают»[12].
Гирченко И. В. Мнемозина: (Моск. лит.–худож. альманах В. К. Кюхельбекера и В. Ф. Одоевского) / И. В. Гирченко // Декабристы в Москве: Сб. ст. / Под ред. Ю. Г. Оксмана. — М.: Московский рабочий, 1963. — С. 150—161. — (Труды Музея истории и реконструкции Москвы; Вып. 8).
Е. Э. Вишневская. В. Ф. Одоевский и альманах «Мнемозина» в истории книжной культуры России XIX века. / «Библиотековедение», 2009, № 2.
Федотова С. Б.«Мнемозина, собрание сочинений в стихах и прозе» // Пушкин в прижизненной критике, 1820—1827 / Пушкинская комиссия Российской академии наук; Государственный пушкинский театральный центр в Санкт-Петербурге. — СПб: Государственный пушкинский театральный центр, 1996. — С. 483—484.
