Договоры Руси с Византией

Договоры Руси с Византией
Переговоры об условиях договора между Олегом и византий­скими императорами Львом VI и его братом Александром. Миниатюра из Радзивилловской летописи, конец XV века
Тип договора	заключение мира
Дата подписания	911, 944, 971, 1043
Стороны	Киевская Русь и Византия
Статус	международные
Языки	среднегреческий, старославянский
Медиафайлы на Викискладе

Договоры Руси с Византией — первые известные международные договоры Киевской Руси, заключённые в 907 (факт существования отдельного договора сомнителен^[1]), 911, 944, 971, 1043 годах между киевскими князьями и византийскими императорами^[1]. Самые ранние письменные источники русского права; содержат нормы Закона Русского (древнерусского правового обычая)^[2].

Сохранились тексты договоров, переведённые на старославянский язык со среднегреческих аутентичных (обладавших юридической силой оригинала) копий актов из специальных копийных книг. Дошли в списках в составе «Повести временных лет»^[1].

Закрепляли результаты походов Руси на Византию и других военных действий^[1].

Текстология

Ранее считалось (например, С. П. Обнорским), что договоры с греками были переведены на старославянский язык синхронно заключению самих договоров^[3]. Однако анализ слов дал возможность Яне Малингуди определить, что в некоторой части нормы договора основываются на византийском праве, при этом используемые термины были переводом греческих понятий^[4]. Предполагается, что оригинальные договоры X века на Руси не сохранились; их переводы поступили на Русь в форме выписок из византийского дипломатического регистра (греческой копийной книги XI века)^[5]. Копии с находящихся в императорской канцелярии в Константинополе документов могли быть получены в период между 971 и 1046 годами и дошли до составителей летописей уже в переводе на старославянский язык^[3].

Схожесть как юридических, так и протокольных форм в русско-византийских договорах и в византийских юридических текстах, в первую очередь X века, является важным датирующим признаком, свидетельствующим об аутентичности содержания договоров, и противоречащим гипотезе позднего происхождения текстов договоров, как предполагалось, синхронных времени написания «Повести временных лет»^[1].

Содержание

Договоры закрепляли мирные и дружественные отношения между сторонами, определяли совместные военные действия. Указывались условия, на которых в Византии могут находиться русские купцы, послы, работники и воины. Затрагивались вопросы судопроизводства применительно к Руси и византийцам согласно праву каждой стороны. Регулировались нормы берегового права при кораблекрушении. Содержится определение условий приёма послов. Определяется ареал действия договоров и другое^[1].

Договоры имеют различную степень подробности и объёма содержания. Наиболее полным является договор 944 года. Наиболее выгодным для Руси является договор 911 года, наименее — договор 971 года, что отражает успехи или неудачи военных действий Руси^[1].

Тексты договоров отражают особенности ранней Киевской Руси, такие как существование княжеской канцелярии, деятельность дипломатов и купцов, развитие социальной структуры^[1].

Договор 907 года

Основная статья: Русско-византийский договор (907)

См. также: Русско-византийская война (907)

Первый русско-византийский договор. Факт заключения договора сомнителен, предполагается, что текст договора представляет собой летописную конструкцию, сократившую текст договора 911 года^[1]. По другому предположению, рассматривается как подготовительный к договору 911 года^[6].

Договор 911 года

Основная статья: Русско-византийский договор (911)

Заключён 2 сентября 911 года был после нападения на Константинополь киевского князя Олега около 907 года. Его заключение инициировала Византия с целью предотвращения нападений в будущем^[7]. Договор предоставлял русской стороне весьма выгодные для них условия. В частности, русские купцы были освобождены от уплаты обычной 10-процентной таможенной пошлины на все товары, ввозимые и вывозимые из Золотого Рога. Кроме того, им было отведено специальное место проживания в предместье, в квартале Святого Маманта, расположенном на европейском берегу Босфора, к северу от Золотого Рога. Там на шесть месяцев в году им предоставлялось бесплатное жилье и, как было указано в договоре, «возможность мыться в банях, сколько захотят». С другой стороны, в целях безопасности русским было разрешено въезжать в Константинополь только через одни ворота, без оружия, в количестве не более 50 человек одновременно и в сопровождении императорского чиновника^[7].

По мнению Я. Малингуди, договор 911 года был результатом заключительного второго акта переговоров. Первым был договор 907 года, в котором отразились достигнутые на тот момент соглашения^[6][8].

Договор 944 года

Основная статья: Русско-византийский договор (944)

См. также: Русско-византийская война 941—944 годов

Несмотря на выгодный договор о мире 911 года, в 944 году киевский князь Игорь решил воспользоваться отсутствием императорского флота в Константинополе и попытался напасть на город с моря^[9]. Нападение было отражено с большими потерями для русских, и сам Игорь чудом избежал смерти^[9]. В результате, новый договор оказался значительно менее выгодным для русских, в частности была возвращена пошлина на ввоз и вывоз товаров из Константинополя^[9]. Русь также обязалась не претендовать на крымские владения Византии, не оставлять застав в устье Днепра, русские и византийцы обязывались помогать друг другу военными силами.

Договор 971 года

Основная статья: Русско-византийский договор (971)

См. также: Русско-византийская война 970—971 годов

Приём византийским императором Иоанном Цимисхием послов князя Святослава Игоревича и запись писцом на пергамене условий мирного договора, предложенных Святославом. Миниатюра из Радзивилловской летописи, конец XV века

Подвёл итог русско-византийской войне 970—971 годов. Заключён князем Святославом Игоревичем с императором Иоанном Цимисхием после поражения русских войск под Доростолом (по версии «Повести временных лет», после победы союзного войска над византийским). Договор содержал обязательства Руси не нападать на Византию, а также не подталкивать к нападению на Византию третьи стороны и помогать Византии в случае таких нападений.

Договор 1043 года

Основная статья: Русско-византийский договор (1043)

См. также: Русско-византийская война (1043)

Подвёл итог русско-византийской войне 1043 года. Воевода Вышата был отпущен из плена и вернулся в Киев. Заинтересованность Византии в мире была вызвана новой угрозой её северным границам со стороны печенегов. Русь снова становилась союзником Византии, уже в 1047 году русские отряды сражались в составе её армии против мятежника Льва Торника. Вскоре союз был скреплён браком князя Всеволода Ярославича с византийской царевной, которую русские летописи называют дочерью императора Константина Мономаха (Мономахиня).

Источники

Дипломатический протокол, актовые и правовые формулы, которые содержатся в русских экземплярах трёх договоров, исключая договор 907 года, отражают в переводе классические византийские канцелярские формулы либо представляют собой парафразу византийских правовых памятников^[1].

Нормами международного права считаются фрагменты договоров, для которых известны аналоги в договорах Византии с другими государствами. В это число входит ограничение времени пребывания иностранных лиц в Константинополе (договоры 907 и 944 годов), статьи о береговом праве (договор 911 года) и о термах (договор 907 года). Нормы о беглых рабах в договоре 911 года имеют аналоги в соглашениях Византии с Болгарией. Договор 944 года ограничивает вывоз шёлка, что является характерным для правовых документов этого времени, не только византийских. Протокольное требование наличия у послов и купцов печатей в договоре 944 года составляло международную практику^[1].

Византийский канцелярский протокол отразился в договорах в типичном для византийских актов упоминании соправителей вместе с правящим монархом: в одном ряду упомянуты Лев VI Мудрый, Александр и Константин VII Багрянородный в договоре 911; Роман I Лакапин, его сыновья Константин и Стефан в договоре 944 года; Иоанн I Цимисхий, Василий II Болгаробойца и Константин VIII в договоре 971 года. Русским летописям и кратким византийским хроникам это было чуждо. Византийский канцелярский протокол также повлиял на использование византийских весовых и денежных мер (литр в договоре 911 года), определённой системы летосчисления и датировки акта (договоры 911 и 944 годов), датировки с использованием индиктов (договор 971 года). Договоры 911 и 944 году указывают цену раба сближается со средней ценой невольника в Византии. Положение послов, более высокое, чем купцов в договоре 944 года имеет аналогии в трактате императора Константина VII Багрянородного «О церемониях» середины X века, согласно которому в Константинополе послы получали выплаты вдвое больше, чем купцы. Договор 944 года требует иноземных торговцев проходить регистрацию после прибытия в Константинополь, что подтверждается «Книге эпарха» X века. Следующий параграф документа отразил принятый в Византии обычай выкупать пленников за шёлковые ткани. Ряд определений в договорах сопоставляются с нормами византийских правовых памятников^[1].

Влияние византийской культуры присутствует и на уровне языка. Прослеживаются кальки с распространённых в византийской дипломатии формул. Например, словосочетание «цесарьство наше» отражает типичную византийскую формулу «наша царственность», представляющую собой эпоним императора. «Цесарев муж» передаёт название придворной должности василика. Фраза из договора 911 года «равно другаго свещания» является отражением византийского термина, обозначающего аутентичный экземпляр, дубликат официального акта. «По первому убо слову» является типичным византийским вступлением документа. «Суть яко понеже» находит аналог в выражении в тексте византийско-персидского мира 562 года, известном во фрагментах «Истории» Менандра Протиктора^[1].

Вместе с тем тексты договоров включают выражения и понятия, отсутствовавшие в византийской социально-политической и конфессиональной практике. Термин «цесари» в договоре 907 года не является титулом цесаря, который стоит в иерархии ниже, чем император, а самого василевса. Общеславянский этноним «греки» в некоторой степени был уничижительным для ромеев. Упомянутое в договоре 907 года «боярьство» также находится за пределами византийского понятийного аппарата. Древнерусская культура в договоре 911 года отражена в роте (клятве) на оружии и богом Перуном. Договор 911 года предписывает передавать имущество убийцы при его побеге ближайшему родственнику жертвы, что не имеет аналогов в византийском праве. Эпитет «боговдохновенный» в договоре 971 года неприменим к византийскому императору^[1].

Имена

См. также: Русь (народ) и Норманская теория

Согласно лингвисту А. В. Циммерлингу, имена варягов в списках послов и примкнувших к ним лиц указывают на достаточно поздние фонетические процессы, большинство из которых отражают восточно-скандинавские диалектные черты^[10].

Историк и лингвист Е. А. Мельникова писала, что в договоре 911 года из 15 имён руси («от рода рускаго»), два являются финскими, остальные имеют скандинавское происхождение (древнескандинавский вариант приведён в скобках): Карлы (Karli), Инегелдъ (Ingjaldr), Фарлофъ (Farulfr), Веремудъ (Vermu(n)dr), Рулавъ (Rollabʀ), Гуды (Góði), Руалдъ (Hróaldr), Карнъ (Karn), Фрелавъ (Friðláfr), Рюаръ (Hróarr), Актеву (фин.), Труанъ (Þrándr), Лидуль (фин.), Фостъ (Fastr), Стемиръ (Steinviðr)^[11][12].

Согласно договору 944 года, подавляющее число представителей элиты политии Рюриковичей всё ещё носило древнескандинавские имена, но у трёх человек среди архонтов-князей (Святославъ, Володиславъ и П(е)редъслава) и одного купца (Боричь) были уже славянские имена^[13].

По мнению лингвиста С. Л. Николаева, в договоре 944 года большинство из имён русских послов не принадлежит ни к одному из известных северогерманских языков^[14]. Согласно Николаеву, основная группа варяжских имён летописных послов отражает фонетику северогерманского диалекта (названного учёным континентальным северогерманским языком), отдельного от древнескандинавского языка, но близкого к нему. Эта фонетика заметно отличается от фонетики древнедатского, древнешведского и древнесеверного (древненорвежского и древнеисландского) языков, но в целом восходит к прасеверогерманской и отражает северогерманские инновации. Она имеет архаические черты, свидетельствующие о более раннем отделении диалекта от древнесеверогерманского (древнескандинавского) языка, чем разделение остальных северогерманских языков на восточную (шведско-датскую) и западную (норвежско-исландскую) и гутническую группы. По Николаеву, на континентальном северогерманском диалекте в конце 1-го тысячелетия говорили скандинавы, осевшие в Новгородской земле, в основном составлявшие до XIII века варяжскую часть дружины русских князей. Им также, возможно, пользовались скандинавы, осевшие в Смоленской земле (в Гнёздове северогерманское население непрерывно существовало с Х по XII века, его жители постепенно славянизировались в среде смоленских кривичей) и скандинавы древнего Пскова, откуда происходит варяжка княгиня Ольга, имя которой также анализируется как континентальное северогерманское. Предполагается, что континентальный северогерманский диалект сформировался на территории будущей Руси в «гардах» (в «варяжских слободах»), заселённых выходцами из Скандинавии в VIII—IX веках^[15].

Историки В. Г. Вовина-Лебедева и Ю. М. Лесман писали, что в лингвистической гипотезе Николаева отсутствует источниковедческий материал на греческом языке. К тому же, сам Николаев считает, что «фонетическая форма скандинавских имён в летописи такова, что она не могла быть транслитерирована с греческого, поскольку в нём просто не хватило бы букв, и автоматическая транслитерация была бы очень далека от германского звучания»^[16].

Договор 971 года и византийские источники подтверждают сохранение скандинавского элемента в составе элиты политии Рюриковичей. Все три известных по имени военачальника войска Святослава, который носил уже славянское имя, — Сфенкел / Сфангел (греч. Σφέγκελος / Σφάγγελος; др.-сканд. *Sveinkell), Икмор (греч. Ἴκμορ; др.-сканд. Ing(i)marr) и Свенельд (др.-рус. Свѣнал(ь)дъ; др.-сканд. Sveinaldr) — имели древнескандинавские имена^[13].

Славянское язычество

Утверждение договора 907 года; присяга мужей князя Олега оружием и богом Перуном. Миниатюра из Радзивилловской летописи, конец XV века

Договоры являются первыми русскими письменными источниками с упоминанием славянских богов Перуна и Велеса. Так, согласно договору 907 года, «Цесари же… сами целовали крест, а Олега с мужами его водили присягать по закону русскому, и клялись те своим оружием и Перуном, своим богом, и Волосом, богом скота, и утвердили мир» («Цесарь же… целовавше сами крестъ, а Ольга водиша и мужий его на роту по рускому закону: кляшася оружьемь своимъ, и Перуномъ, богомъ своимъ, и Волосом, скотьимъ богомъ, и утвердиша миръ»)^[12].

Совместное упоминание Перуна и Волоса в этих клятвах дало почву для многочисленных интерпретаций^[17]: некоторые исследователи сопоставляют Перуна с оружием и войной, а Волоса — с золотом и торговлей, некоторые связывают Перуна с правящей верхушкой (или варягами-русью), а Волоса — с простым народом (славянами/словенами и даже финнами)^[18], другие противопоставляют Волоса Перуну^[19]. Упоминание Перуна в клятвах обусловлено тем, что для варягов-руси он был «своим богом», покровителем князя и дружины. Предположительно, славянский бог Перун заменил для них скандинавского Тора, тоже громовержца^[20].

Ритуально-магическое сопровождение ратификации договора 944 года, включавшее клятву оружием и др., имеет параллели в первую очередь в древнескандинавской религиозно-правовой традиции, но прослеживаются параллели и в более широком круге аналогий в культуре разных народов Евразии. Ритуально-магические действия руси с течение времени теряли скандинавскую специфику^[13].

Значение

По словам историка права С. В. Юшкова, эти договоры являются памятником прочных экономических, политических и культурных связей Киевской Руси с Византией. Благодаря подобным юридическим документам возможно установить уровень правосознания и правовой мысли в IX—X веках^[21].

Представляют собой самые ранние письменные памятники древнерусской дипломатии и русско-византийских связей. Согласно византинисту М. В. Бибикову, договоры отражают ряд норм международного права, а также норм обеих участвовавших в заключении договоров сторон, что свидетельствует о включении их в орбиты культурно-правовых традиций друг друга^[1].

Договор 911 года стал первым официальным документом, связанным с политией Рюриковичей. Текст договора 911 года впервые эксплицитно манифестирует этнополитическую самоидентификацию народа руси. Русь в договоре чётко противопоставляется ромеям, в старославянском переводе названым «христианами» и «греками». Договор упоминает место расселения руси — «Русская земля» (ст.‑слав. Рус(ь)кая земьля или Рѹсь), которая противопоставлена «Греческой земле» (Грѣцькая земьля), и подразумевает существование границ этих земель^[13].

В договоре 911 года фиксируется приход народа руси в Среднее Поднепровье и формирование здесь политии с центром в Киеве, элита которой носит скандинавские имена^[13].

Договор 944 года в целом свидетельствует о сформировавшемся народе, который обладал выраженной идентичностью, сложной социальной структурой и сформировавшейся территориально-политической организацией^[13]

См. также

• Закон Русский
• Русское право
• Русская Правда
• Дипломатические отношения Киевской Руси

Примечания

1. Бибиков, 2015, с. 75—76.
2. Свердлов, 1988.
3. Малингуди, 1997.
4. Малингуди, 1996, с. 61—65.
5. Цукерман, 2008, с. 69—70.
6. Малингуди, 1997, с. 61, 78, 80, 84—87.
7. Харрис, 2017, с. 164.
8. Свердлов М. Б. Домонгольская Русь : Князь и княжеская власть на Руси VI — первой трети XIII в. СПб. : Академический проект, 2003. С. 145.
9. Харрис, 2017, с. 166.
10. Циммерлинг А. В. Имена варяжских послов в «Повести временных лет» Архивная копия от 5 сентября 2021 на Wayback Machine [The names of the Varangian Guests in the Tale of Bygone Years] // 5-й круглый стол «Древняя Русь и германский мир в филологической и исторической перспективе». Москва. Июнь 2012.
11. Melnikova E. A. (2003) The Cultural Assimilation of the Varangians in Eastern Europe from the Point of View of Language and Literacy in Runica — Germ. — Mediavalia (heiz./n.) Rga-e 37, pp. 454—465.
12. Повесть временных лет (Подготовка текста, перевод и комментарии О. В. Творогова) // Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИРЛИ; Под ред. Д. С. Лихачёва, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. СПб. : Наука, 1997. Т. 1 : XI—XII века. (Ипатьевский список «Повести временных лет» на языке оригинала и с синхронным переводом). Электронная версия издания Архивная копия от 5 августа 2021 на Wayback Machine, публикация Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН.
13. Щавелев, Народ русь в первой трети 10 в. — 970-х гг., 2024.
14. Николаев С. Л. К этимологии и сравнительно-исторической фонетике имён северогерманского (скандинавского) происхождения в «Повести временных лет» // Вопросы ономастики. 2017. Т. 14. № 2. С. 7.
15. Николаев С. Л. Семь ответов на варяжский вопрос Архивная копия от 6 сентября 2021 на Wayback Machine // Повесть временных лет / Пер. с древнерус. Д. С. Лихачёва, О. В. Творогова. Комм. и статьи А. Г. Боброва, С. Л. Николаева, А. Ю. Чернова, А. М. Введенского, Л. В. Войтовича, С. В. Белецкого. — СПб. : Вита Нова, 2012. С. 402 и др.
16. Вовина-Лебедева В. Г., Лесман Ю. М. Рецензии, полемика, научная жизнь двести лет после Шлёцера: (к выходу нового комментированного издания «Повести временных лет») // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. — 2014. — № 2 (56), июнь.
17. См. очерк историографии: Клейн, 2004, с. 142—146.
18. Бернштам Т. А. «Слово» об оппозиции Перун — Велес/Волос и скотьих богах Руси Архивная копия от 13 октября 2007 на Wayback Machine // Полярность в культуре (Альманах «Канун». Вып. 2). — СПб., 1996. — С. 93-120.
19. Иванов, Топоров, 1974.
20. Клятвы именами богов были широко распространены в Скандинавии, но особое место среди них занимали клятвы, подкреплённые именем Тора, см.: Meyer E. H. Mythologie der Germanen. — Strassburg, 1903. — S. 290.
21. Юшков С. В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. М. : Госюридиздат, 1949. С. 85.

Литература

издания текстов

• Памятники русского права / Сост.: Зимин А. А.; Под ред.: Юшков С. В. — М. : Госюриздат, 1952. — Вып. 1. Памятники права Киевского государства, X—XII вв. — 287 с.
• Повесть временных лет (Подготовка текста, перевод и комментарии О. В. Творогова) // Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИРЛИ; Под ред. Д. С. Лихачёва, Л. А. Дмитриева, А. А. Алексеева, Н. В. Понырко. — СПб. : Наука, 1997. — Т. 1 : XI—XII века. (Ипатьевский список Повести временных лет на языке оригинала и с синхронным переводом). Электронная версия издания, публикация Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН.

научная литература

• Русско-византийские договоры : [арх. 15 июня 2024] / Бибиков М. В. // Румыния — Сен-Жан-де-Люз [Электронный ресурс]. — 2015. — С. 75—76. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 29). — ISBN 978-5-85270-366-8.
• Народ русь в первой трети 10 в. — 970-х гг. / А. С. Щавелев // Большая российская энциклопедия [Электронный ресурс]. — 2024.
• Бибиков М. В. Русь в византийской дипломатии: договоры Руси с греками X в. (рус.) // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. — 2005. — № 1 (19). — С. 5—15. архивная копия.
• Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. — К.—СПб.: Изд-во Н. Я. Оглоблина, 1900. — 681 с.
• Горский А. А. Русско-византийские договоры X в. и проблема Начального свода // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. — 2021. — № 2 (84).
• Иванов, Вяч. Вс. Исследования в области славянских древностей / Иванов, Вяч. Вс., Топоров, В. Н.. — М. : Наука, 1974.
• Истрин В. М. Договоры русских с греками X века // Известия Отделения русского языка и словесности Российской Академии Наук. 1924 г. — Л., 1925. — Т. XXIX. — С. 383—393.
• Каштанов С. М. Из истории русского средневекового источника: Акты X—XVI вв. — М., 1996.
• Клейн, Л. С. Воскрешение Перуна. К реконструкции восточнославянского язычества. — СПб. : Евразия, 2004.
• Лавровский Н. А. О византийском элементе в языке договоров русских с греками. — СПб., 1853.
• Левченко М. В. Очерки по истории русско-византийских отношений. — М.: Академия наук СССР, 1956. — 556 с.
• Литаврин Г. Г. Условия пребывания древних русов в Константинополе в X в. и их юридический статус // Византийский временник. — 1993. — Т. 54. — С. 81—92.
• Малингуди Яна. Терминологическая лексика русско-византийских договоров // Славяне и их соседи. — М.: Индрик, 1996. — Вып. 6. — С. 61—65.
• Малингуди Яна. Русско-византийские договоры в X в. в свете дипломатики // Византийский временник. — М.: Индрик, 1997. — Т. 57.
• Свердлов М. Б. От Закона Русского к Русской Правде / гл. ред. А. Н. Сахаров. — М.: Юридическая литература, 1988. — 176 с.
• Успенский Ф. И. История Византийской империи XI—XV вв. Восточный вопрос. — Москва: Мысль, 1997. — 804 с.
• Фалалеева И. Н. Политико—правовая система Древней Руси IX—XI вв. — Волгоград: Изд-во Волгоградского государственного университета, 2003. — 164 с.
• Цукерман К. О введении византино-русских договоров в текст Начального свода и возникновении Повести временных лет // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. — 2008.
• Джонатан Харрис. Византия. История исчезнувшей империи = Jonathan Harris. The Lost World of Byzantium. — М.: Альпина Нон-фикшн, 2017.
• Юшков С. В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. — М.: Госюриздат, 1949. — 544 с.
• I trattati dell’antica Russia con l’Impero romano d’Oriente. Roma, 2011.
• Lind, John H. Varangians in Europe’s Eastern and Northern Periphery (англ.) // ennen & nyt : journal. — 2004. — No. 4. — ISSN 1458-1396. Архивировано 3 марта 2016.
• Маlingoudi J. Die russisch-byzantinischen Verträge des 10. Jahrhunderts aus diplomatischer Sicht. Thessalonike, 1994.
• Sorlin I. Les traités de Byzance avec la Russie au X-e siècle // Cahiers du monde russe et soviétique. 1961. Vol. 2. № 3—4.