Гомосексуальность в эпоху Возрождения. Статья рассматривает период второй половины XIV — начала XVII века в Европе.
Распространение однополой любви, в том числе среди духовенства — популярная тема сатирической литературы эпохи Возрождения.
Так, в «Декамероне» Боккаччо (середина XIV века) дано такое описание папского двора в Риме: «все они, от мала до велика, открыто распутничают, предаются не только разврату естественному, но и впадают в грех содомский, что ни у кого из них нет ни стыда, ни совести, что немалым влиянием пользуются здесь непотребные девки, а равно и мальчишки и что ежели кто пожелает испросить себе великую милость, то без их посредничества не обойтись»[1].
В 1520 году в сатирическом диалоге «Вадиск, или Римская троица» Ульрих фон Гуттен писал: «Три вида граждан в городе Риме: Симон, Иуда и содомляне»[2], а также «Мы видим в Германии священников, о которых говорят, что они собственным телом заплатили в Риме за свой приход»[3], а о римских церковных чинах персонаж Гуттена отзывается: «А они за наш счёт кормят коней, собак, мулов и — какой срам! — содержат потаскух и развратных мальчишек»[4].
Поджо Браччолини в диалоге «Против лицемеров» (1448) сатирически описывает, как христианский проповедник предостерегал паству рассказами о всевозможных сексуальных «извращениях», а простецы, которые ранее ничего об этом не знали, в восторге на руках относили священника домой[5].
Мифологический мотив, делавший Орфея изобретателем однополой любви, который находили в «Метаморфозах» Овидия, вслед за «Романом о Розе» (XIII век) развит в поэме Анджело Полициано «Сказание об Орфее»: Орфей, лишившись Евридики, прославляет любовь к юношам[6]. На основании этого сторонники Савонаролы обвиняли в содомии и самого Полициано[7].
В литературе зачастую использовались античные мотивы. Например, новелла 10 из пятого дня «Декамерона» Боккаччо использует сюжет «Метаморфоз» Апулея, когда муж обнаруживает дома любовника жены и в отместку отправляет молодого человека к себе в постель. В комедии Макиавелли «Клиция» представлена вариация на тему комедии Плавта «Касина», обыгрывающая подмену в постели юной девушки на слугу.
Антонио Беккаделли (Панормита) в сборнике «Гермафродит» вслед за Марциалом описывает разнообразие сексуального поведения, включая однополую любовь[8].
В XLIII песне поэмы Ариосто «Неистовый Роланд» варьируется сюжет из Овидия о Кефале и Прокриде: герой Ансельм, прогнавший свою жену Аргию, ложно обвинив её в измене, соглашается возлечь с эфиопом, предлагающим ему в награду волшебный дворец, после чего жена посрамляет его.
В «Городе Солнца», изобретенном Кампанеллой, уличенным в содомии в первый раз делают выговор и заставляют два дня носить привешенные на шею башмаки в знак «извращения естественного порядка», а при повторении увеличивают наказание до смертной казни[9]. Для сравнения, «Утопия» Томаса Мора тему гомосексуальности игнорирует, а Фрэнсис Бэкон подчеркивает, что любовь между мужчинами в его Новой Атлантиде отсутствует, зато «нигде не найти такой верной и нерушимой дружбы».
Лица, чья возможная альтернативная сексуальность становилась предметом обсуждения современников и/или потомков:
Официально обвинявшиеся в содомии:
Казнённые или приговорённые к казни:
Лица, чья альтернативная сексуальность становилась предметом обсуждения:
Обвинённые в содомии:
Во французской литературе:
Обвиненные в содомии:
В Испании между 1540 и 1700 годами за содомию были привлечены около 1600 человек. [48]
В 1591 году Фелипа де Соза из города Баия (Бразилия) была обвинена инквизицией в содомии[49].
В Брюгге с 1490 по 1515 год были сожжены шестнадцать содомитов, из которых шестеро были иностранцами, в ещё пяти случаях осуждение не повлекло за собой казнь[50]. 21 случай осуждения соответствует 15,4 %, содомия была вторым по распространённости преступлением после воровства (46.3 %). В пяти случаях осуждения, но не казни, речь шла о ребёнке и о четырёх женщинах, обвинённых в некоем виде противоестественного греха содомии (нидерл. (zekere specyen van der onnatuerlike zonde van zodomye).
В ходе Нидерландской революции в Брюгге к власти пришли протестанты (1578 — 1584) и к этому периоду относится казнь содомитов 26 июля 1578 года, изображённая Франсом Хогенбергом.
Мотив переодевания в одежду противоположного пола использовался для создания парадоксальных литературных ситуаций.
В XXV песне поэмы Ариосто «Неистовый Роланд» героиня Флордеспина влюбляется в воительницу Брадаманту, приняв её за юного рыцаря, и страдает, узнав о том, что Брадаманта — девушка. Её брат Рикардет выдумывает историю якобы её чудесного превращения в мужчину, после чего соблазняет Флордеспину, ответившую на его любовь (это пародия на сюжет Овидия, где превращение Ифис в юношу происходит «на самом деле»).
В романе «Диана» испанского писателя Хорхе Монтемайора (1558) героиня Селия влюбляется в «пажа» (переодетую юношей Фелисмену) и умирает от неразделенной любви[51].
Эпоха Великих географических открытий привела к знакомству европейцев с обычаями многих народов. В частности, культовая гомосексуальность у некоторых индейских племён поражала европейцев и становилась одной из тем обсуждения в диспутах по индейскому вопросу[52].
Епископ Томас Ортис в меморандуме 1530-х годов отмечал: «Люди из континентальных Индий едят человеческое мясо и подвержены содомскому греху более, чем любые другие индейцы. Они не знают никакой законности, ходят голыми, не знают ни любви, ни стыда… это дикие животные»[53]. Хуан Хинес де Сепульведа во время диспута 1550 года со ссылкой на «Всеобщую и естественную историю» Фернандеса де Овьедо приводил встречающиеся у индейцев антропофагию, человеческие жертвоприношения и содомский грех как обоснование того, что все индейцы — «варвары в своих обычаях и большей частью варвары по природе»[54]. Лас Касас, возражая оппонентам, писал: «И у Овиедо хватает духу утверждать, что все индейцы с Кубы и с Эспаньолы — содомиты! Думается мне, что где бы ни пребывал ныне Овиедо, не миновать ему расплаты за этот вымысел…»[55].
Мишель Монтень приводит сведения европейских путешественников о том, что женщины царства Пегу ходят почти обнаженными. «Они утверждают, что это придумано с тем, чтобы привлекать мужчин к женскому полу и отвлекать от их собственного, к чему этот народ чрезвычайно привержен»[56]. Монтень, рассуждая о разнообразии и удивительности людских обычаев, отмечает: «Существуют народы, у которых можно увидеть публичные дома, где содержатся мальчики и где даже заключаются браки между мужчинами»[57].
Кампанелла с возмущением указывает на существование публичных домов мужчин в Северной Африке[58].