Auld Lang Syne ([ˈɔːld lɑŋ ˈsəin], рус.Старое доброе время) — шотландская песня на стихи Роберта Бёрнса, написанная в 1788 году.[1] Известна во многих странах, особенно англоязычных, и чаще всего поётся при встрече Нового года, сразу после полуночи.
Была переведена на русский Самуилом Маршаком под названием «Старая дружба».
Текст песни был отправлен редактору «Шотландского музея музыки» Робертом Бёрнсом с примечанием: «Эта песня, эта старинная баллада никогда не появлялась в печати и даже в рукописях, пока я не узнал её слова у одного старика».[2] То, что многие строки не были сочинены Бёрнсом, также доказывает стихотворение «Old Long Syne» 1711 года, написанное Джеймсом Уотсоном,[3] в котором первая строфа очень близка к версии шотландского поэта. Вероятнее всего, и Бёрнс, и Уотсон действительно использовали старинную народную балладу в качестве источника. Что касается мелодии — неизвестно, сохранилась ли она такой же, как вначале предлагал поэт.[4]
Традиция петь «Auld Lang Syne» в канун Нового года быстро распространилась не только по Шотландии, но и по всей Великобритании и затем проникла в другие страны. Гай Ломбардо часто исполнял песню во время новогодних эфиров, начиная с 1929 года, тем самым придавая ей ещё большую популярность. В 1939 году им была сделана первая запись «Auld Lang Syne».
Популярность
Помимо постоянного исполнения в рождественский сезон, об известности песни говорят те факты, что она поётся на многих праздничных мероприятиях; её использовали в различных кинофильмах и сериалах; «Auld Lang Syne» исполняли многие знаменитости, включая U2, Элвиса Пресли, Бобби Дарина и Мэрайя Кэри.
Тексты
Версия Джеймса Уотсона
Should Old Acquaintance be forgot,
and never thought upon;
The flames of Love extinguished,
and fully past and gone:
Is thy sweet Heart now grown so cold,
that loving Breast of thine;
That thou canst never once reflect
on Old long syne.
Рефрен:
On Old long syne my Jo,
in Old long syne,
That thou canst never once reflect,
on Old long syne.
My Heart is ravisht with delight,
when thee I think upon;
All Grief and Sorrow takes the flight,
and speedily is gone;
The bright resemblance of thy Face,
so fills this, Heart of mine;
That Force nor Fate can me displease,
for Old long syne.
Рефрен
Since thoughts of thee doth banish grief,
when from thee I am gone;
will not thy presence yield relief,
to this sad Heart of mine:
Why doth thy presence me defeat,
with excellence divine?
Especially when I reflect
on Old long syne
Рефрен
Версия Роберта Бёрнса
Should auld acquaintance be forgot,
and never brought to mind?
We take a cup of kindness yet
For auld lang syne
Рефрен:
For auld lang syne, my dear,
for auld lang syne,
we’ll takе a cup o’ kindness yet,
for auld lang syne.
And surely ye’ll be your pint-stowp!
and surely I’ll be mine!
And we’ll takе a cup o’ kindness yet,
for auld lang syne.
Рефрен
We twa hae run about the braes,
and pu’d the gowans fine;
But we’ve wander’d mony a weary fit,
sin auld lang syne.
Рефрен
We twa have paidl’d i' the burn,
frae morning sun till dine;
But seas between us braid hae roar’d
sin auld lang syne.
Рефрен
And there’s a hand, my trusty fiere!
and gie’s a hand o’ thine!
And we’ll tak a right gude-willy waught,
for auld lang syne.
