Происходил из небогатого рода Козодавлевых. На четвёртом году жизни потерял отца Петра Осиповича (1725—1757), служившего в конногвардейском полку. Мать Агафья Григорьевна, двоюродная племянница императрицы Елизаветы Петровны[6], восьми лет от роду смогла определить сына в пажи.
Сестра отца Анна Осиповна Бобрищева-Пушкина, пользовавшаяся благосклонностью ещё Анны Иоанновны и занимавшая игуменьины покои в Смольном монастыре[7], исходатайствовала 15-летнему Осипу позволения отправиться в Лейпцигский университет в компании Радищева и ещё 11 молодых дворян. Там он прослушал курс юридических наук и получил под руководством Платнера и Геллерта вкус к литературным занятиям.
С 1783 года Козодавлев состоял советником при директоре императорской академии наукЕ. Р. Дашковой[8]. Активно занимался литературной деятельностью (см. ниже). В 1784—86 гг. заведовал народными училищами Санкт-Петербургской губернии. В 1787 г. представил на рассмотрение Екатерины II проект университетского устава, где в дополнение к существующему Московскому университету предлагал открыть ещё три — в Пскове, Чернигове и Пензе[9].
В 1808 году по просьбе князя А. Б. Куракина отправлен в Саратов принять меры против открывшейся там повальной болезни, заодно проездом обозрел состояние Пензенской губернии и по возвращении был назначен товарищем Куракина в министерство внутренних дел. Два года спустя занял его место и возглавил министерство, которое тогда ведало преимущественно вопросами промышленности и торговли (ибо существовало отдельное министерство полиции). По этому поводу Н. М. Лонгинов писал графу С. Р. Воронцову[10]:
Козодавлев, министр внутренних дел, подлейший из подлецов, знающий порядок и течение обыкновенных дел и ничего никогда не значивший... Князь Куракин его вывел в люди, и когда просил себе в товарище по внутренним делам, государь сам сказал ему, что согревает змею за пазухой; однако, при вторичной просьбе его не отказал в этом выборе.
Управление Козодавлева запомнилось «отсутствием всякой излишней регламентации, стремлением предоставить промышленности наибольшую степень свободы и покровительством русскому производству сравнительно с иностранным»[8]. Сохранял пост министра до самой кончины в июле 1819 года. Князь П. А. Вяземский писал из Петербурга[11]:
Третьего дня схоронили мы Козодавлева. Многие жалеют о нем, а я жалею о том, что часто смеялся над ним, хотя совесть и не упрекает меня в несправедливости. Я узнал после, что он был добрый человек, а прежде видел в нём только придворного министра, который за все и за всех хватался, сперва, чтобы получить, а потом — удержать своё место. Он умер, как попросту говорят, христианской смертью: спокойно и в полной памяти; заботился только о семействе и поручал его сердцу государя, а любимых своих чиновников — князю Голицыну, который в самый день смерти долго говорил с ним, имея поручение от государя успокоить его заботливость об оставшихся ближних его.
Резкие отзывы князя Вяземского и Лонгинова о Козодавлеве подтверждаются в некоторой степени свидетельствами и других современников, обвинявших Козодавлева в чрезмерном стремлении к почестям, корыстолюбии, бесхарактерности и малодушии. Таковы были отзывы графа С. P. Воронцова, И. И. Дмитриева, Державина, Карамзина и Вигеля, который вместе с тем называл Козодавлева и добрейшим человеком, не знавшим ни злобы, ни зависти. Пушкин признавал в Козодавлеве «совершенное бессилие и несчастную посредственность». Как помещик Козодавлев пользовался славой гуманного человека и немало сделал для своих собственных крепостных. Курировал реализацию указа о вольных хлебопашцах.
По поручению княгини Дашковой, у которой он служил советником, молодой Козодавлев подготовил первое собрание сочинений Ломоносова. В 1783 году вступил в основанную княгиней Российскую академию.
В 1783—1784 гг. редактировал журнал «Собеседник любителей российского слова»[13], в котором опубликовал державинскую оду «К Фелице». Там же помещал и собственные стихотворные опыты, заслужившие высокую оценку Н. А. Добролюбова[14]. Когда распределяли работы по составлению Академического словаря, принял на себя собирание слов на букву «С». Помимо стихов на случай, сочинил комедию «Нашла коса на камень» на сюжет из Лафонтена. В начале 1780-х годов на русской сцене шли переведённые им пьесы Гёте «Клавиго» и Энгеля «Перстень».
В период руководства министерством внутренних дел издавал газету почтового департамента «Северная почта». Входил в число основных авторов этого нестандартного и весьма популярного издания:
В газете помещались известия об открытиях учёных, о научных путешествиях, о заседаниях учёно-литературных обществ, об открытии училищ и о библиотеках, о театре, о новых литературных произведениях. Печатались и корреспонденции как из-за границы, так и из провинции[15].
Осип Петрович и Анна Петровна родились в одном году и в одном городе; потом встретились, влюбились, женились и, наконец, в одном и том же году оба умерли. Сама природа приготовила их друг для друга, и судьба споспешествовала их соединению. Столь согласных и нежных супругов встретить можно было не часто; учению апостола касательно браков «да будет две плоти во едино» следовали они с точностью. Действительно они были как бы одно тело, из коего на долю одному достались кожа да кости, а другой мясо и жир. Каждый отдельно являлся более или менее дробью; только в приложении друг к другу составляли они целое. Оттого во всю жизнь ни на одни сутки они не разлучались; к счастью, Осип Петрович не был воин, не то Анна Петровна сражалась бы рядом с ним. Оба замечательны были одинаковым безобразием, и что ещё удивительнее, в обоих оно было не без приятности.
В 1819 году была избрана президентом попечительного женского общества о тюрьмах. Умерла от водянки, похоронена рядом с мужем. Не имея своих детей, Козодавлевы воспитывали племянницу — княжну Анну Хилкову (1792—1868), бывшую в первом браке за князем С. Г. Щербатовым; во втором — за графом А. Н. Толстым. Во время приездов в столицу Булгаков часто бывал у гостеприимной четы Козодавлевых[19]:
Какой он гриб старый! Точно Гейм, когда ему будет сто лет. <..> Икру красную подавал за столом особенно, как чудо какое, а полынковое вино бережёт для себя одного. Узнав, что люблю шампанское, славным меня потчевал. Вина его хороши очень, и ко всякому есть фразочка: это фаворитина Питта славного.
↑Остафьевский архив князей Вяземских. Том 1. — СПб., 1899. — С. 275.
↑Министерство внутренних дел // Месяцослов с росписью чиновных особ, или общий штат Российской империи, на лето от Рождества Христова 1815. Часть первая. — СПб.: Типография при Императорской Академии наук, 1815. — С. 307.
.png){kind=small}
,_Emblem_of_Russia_(1991%E2%80%931992).svg){kind=small}
.svg){kind=small}
