«Белый царь» (монг.Цагаанхаан?, ᠴᠠᠭᠠᠨ ᠬᠠᠭᠠᠨ?, калм.Цаһанхаан, ᡔᠠᡎᠠᠨ ᡘᠠᡎᠠᠨ, тюрк.Aqqaɣan) — неофициальный титул русского государя, фиксируемый с XVI века и широко распространенный среди тюркских и монгольских народов[1]. Употреблялось также среди кубанского казачества[2].
Согласно исследованиям Б. А. Успенского, первая фиксация названия «белый царь» как наименования московского государя в письменном источнике — в Повести об восьмом соборе Симеона Суздальского («Слово о становлении восьмого собора»), где это словосочетание применено к Василию Тёмному под 6949 (1441) годом: о нём говорится как о «благоверном и христолюбивом и благочестивом истинно православном великом князе Василии Василиевиче, белом царе всеа Руси».[3][4]
Толкования
Герберштейн в «Rerum Moscovitarum commentarii» полагал, что это название происходит оттого, что русские цари носили белый клобук, в противоположность персидским шахам, носившим красные колпаки и потому называемым «кизил-башами». Но объяснение это является неубедительным. Вернее предположить, что название это дано русским царям, как свободным, независимым, государям, никому не платящим дань, согласно тому понятию, которое придавали слову «белый» восточные народы[5].
Образ «белого царя» является одним из сакральных образов русской народной духовной поэзии — в частности, он содержится в известном памятнике русской литературы, «Голубиной книге»[6]:
«У нас Белый царь — над царями царь.
Почему ж Белый царь над царями царь?
И он держит веру крещеную,
Веру крещеную, богомольную,
Стоит за веру христианскую,
За дом Пречистыя Богородицы,—
Потому Белый царь над царями царь...»
Таким образом, "белый царь" в русском фольклоре мог означать защитника православия, однако широкая распространенность образа у инородческого населения позволяет сделать более широкую трактовку белого царя как носителя удачи, справедливости и благоденствия[7].
Выражение «белый царь» присутствует в переписке Москвы с тюркскими государствами (ногайцы, башкиры, сибирские татары). Такая же картина в источниках, отражающих отношения Российского государства с казахами (начиная с XVIII в.), с северокавказскими владетелями (XVII—XVIII вв.). Образ русского белого царя получил распространение и среди тюркских языческих народов Южной Сибири — у алтайцев, хакасов, тувинцев, а также среди монгольских народов Центральной Азии — халха, ойратов, бурят[7].
Пандито Хамбо-лама I в 1764 году опознал российскую императрицу Екатерину II в качестве хубилганаБелой Тары. С тех пор все хамбо-ламы приносили специальную присягу на верность «Белому царю». Со смертью Екатерины в российских самодержцах стал воплощаться лишь аспект, точнее хубилган Ума Белой Тары.
↑В. Радченко. «Байки деда Игната». Байка четырнадцатая, про Белого царя, да про высочайшее его пребывание в землях наших благодатных.
↑Успенский Б. А. Дуалистический характер русской средневековой культуры (на материале «Хожения за три моря» Афанасия Никитина) — в кн. Успенский Б. А. Избранные труды. Т. 1. Семиотика истории. Семиотика культуры. — М.: «Гнозис», 1994, с. 254—297
↑Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890—1907
↑Голубиная книга. Русские народные духовные стихи Х1-Х1Х / Сост., вступит. статья, примеч. Л. Ф. Солощенко, Ю. С. Прокошина.— М.: Моск. рабочий, 1991.— 351 с.- (Из золотых кладовых мировой поэзии) С. 37
