Картина стала фильмом открытия XXVIII Открытого российского кинофестиваля «Кинотавр», состоявшегося 7 июня 2017 года в Сочи, где режиссёру Павлу Чухраю был вручён почётный приз «За честь, достоинство и преданность кинематографу»[3][4].
На фоне кровавой войны, нацистской оккупации и репрессий встречаются два совершенно разных молодых человека. В первый раз судьба сводит их ещё в юношеском возрасте, прямо в начале войны, они испытывают друг к другу нежные чувства. Спустя годы, после войны, они вновь встречаются в родном литовском городе, но за плечами у каждого из них уже своя личная человеческая боль, своя исковерканная судьба. Мужчина, сохранивший свою жизнь наперекор судьбе и вернувшийся после войны домой, наконец находит свою возлюбленную, однако его вера в счастливую жизнь рушится, когда он узнаёт, что его любимая женщина — дочь его врага. Кроме того, они разделены религиозной и национальной ненавистью и враждой, неприятием чужой культуры, политическими заблуждениями, повсеместными подозрениями в предательстве. И в этих трагических обстоятельствах, в реалиях этого агрессивного и жестокого мира, они любят друг друга, но не могут быть вместе, потому что их раздирают чудовищные идеологические противоречия. Им трудно понять друг друга, ещё труднее оставаться в таких условиях достойными людьми.
Он — Макс, мальчик из еврейского гетто, его мать и младшую сестру в начале войны зверски убили фашисты, сам он чудом избежал смерти в немецком концлагере, а затем стал сотрудником НКВД.
Она — Лайма, литовка, дочь «врага» (угольщика, торговавшего конфискованными у евреев из гетто ценностями, затем служившего в нацистской зондеркоманде и ушедшего к так называемым «лесным братьям»), в детстве пережила личную трагедию (её изнасиловал офицер вермахта на глазах у влюблённого в неё Макса) и обозлилась на весь мир, а после войны стала литовской патриоткой: она пела песни советским офицерам и втайне ненавидела их.
Несмотря на весь ужас событий в стране, герои картины живут, любят, ссорятся, идут на компромиссы, мучаются совестью, хотят мира, стараясь оставаться людьми и сохранить свою любовь…
В отличие от повести Эфраима Севелы «Продай твою мать» (1981), в фильме нет рассуждений о еврейском народе, вынужденном блуждать по миру, о «сущности еврейства, о страдании как цене за принадлежность»[3].
Историческая достоверность и отзывы
В 2015 году, на этапе, предшествующем непосредственным съёмкам, сценарий художественного фильма «Холодное танго» (тогда под названием «Чужой») прошёл историческуюэкспертизу Общероссийской общественно-государственной организации «Российское военно-историческое общество» (РВИО), возглавляемой министром культуры России Владимиром Мединским. После доработки с привлечением специалистов РВИО сценарий получил большинство положительных оценок и был рекомендован к оказанию частичной государственной финансовой поддержки. В результате, Министерством культуры Российской Федерации кинокомпании «Слон» была выделена государственная субсидия в размере 35 миллионов рублей.
На заключительном этапе работы над фильмом в финальные титры был включён следующий текст от автора кинокартины:
Официальный ответ (№ 2489 от 13 октября 2017 года) «Российского военно-исторического общества» (РВИО), подтверждающий факт экспертизы сценария фильма в 2015 году и отсутствие экспертизы Обществом текста в финальных титрах.
Согласно официальному ответу (№ 2489 от 13 октября 2017 года) Российского военно-исторического общества (РВИО) на запрос общественности, эти статистические сведения о количестве уничтоженных евреев, сосланных в Сибирь литовцев и погибших солдат Красной армии отсутствовали в сценарии, который в 2015 году проходил историческую экспертизу специалистов РВИО.
После всероссийской премьеры картины «Холодное танго» 22 июня 2017 года в кинотеатрах страны текст о количестве жертв и депортированных людей в финальных титрах вызвал разноречивые отзывы общественности и российских СМИ. В частности, «Газета.ру» в связи с этим сообщила, что фильм рассказывает[8]:
«… о граничащих с геноцидом репрессиях при Сталине, затронувших прибалтийскую страну: литовцев в сибирскую ссылку отправляли в ничуть не менее скотских условиях, чем нацисты — евреев в концлагеря; даже примерные цифры сосланных прибалтов и уничтоженных евреев оказались сопоставимы (200 тыс. убитых евреев в Литве и 260 тыс. сосланных литовцев).
