Обложка книги Романова «Историческое развитие культуры. Психолого-типологический аспект»Третья часть сборника «Три подхода к изучению культуры»[2] с работой В. Н. Романова
Романов называет свой подход к исследованию культурыдеятельностным[4], указывая в качестве своих предшественников советского физиолога Н. А. Бернштейна, психологов Л. С. Выготского и А. Р. Лурию[5]. Теорию Романова можно также соотнести со структурализмом, с морфологическим подходом В. Я. Проппа, с культурной антропологией, а также с диалогической традицией обоснования гуманитарного знания (прежде всего в лице В. С. Библера и М. М. Бахтина). Основное понятие концепции Романова — «потенциальный текст культуры»[4], связывающий базисные для той или иной культуры понятия, которые предшествуют любому актуальному и конкретному своему воплощению в виде устного или письменного текста или же ритуала. Подобного рода устойчивые связи Романов называет «системой ожиданий» культуры, приводя в качестве примера связи понятий «человек» и «жертвоприношение» в ведийской традиции; «человек», «логос» и «полис» в древнегреческой культуре; «человек» и «инженер» в новоевропейской культуре; «интеллигенция», «народ» и «государство» в культуре русской. Указанные понятия, согласно Романову, с большой степенью вероятности ожидают друг друга и определяют конкретные мыслительные возможности, предоставляемые культурой индивиду. Конкретные реализации этих базисных установок культуры, по словам Романова, «проецируются в одну и ту же область потенциального текста культуры». Понятие доминанты, которым пользуется Романов, заимствовано им из учения российского физиолога A. A. Ухтомского.
Ещё одна категория, которой пользуется Романов, — «моторно-топологические схемы действия»[6][7]. Этот термин заимствован им у Н. А. Бернштейна, однако применяется для объяснения феноменов культуры, в частности, характерной для русской патриархальной традиции системы ожиданий «невеста — мертвец», следы которой можно обнаружить как в обрядах, так и в русских народных сказках. Свадебный обряд, основывающийся на этой системе ожиданий, является, по словам Романова, «повторением без повторения», то есть спонтанной деятельностью без подготовительного этапа осмысления, планирования и обдумывания сценария и мотивации. Семантика обряда содержится, по мнению Романова, не в системе представлений и верований акторов обряда, но в самом действии, в его «моторно-топологической схеме». Так, например, подметание мусора организует пространство таким образом, что в нём появляется центральная точка (подметающий) и вектор движения веника, направленный из центра на периферию. По мнению Романова, негативная, разделительная, «дизъюнктивная» семантика обнаруживается уже на уровне самого действия, что и делает его (подметание) уместным элементом других дизъюнктивных действий, таких как похороны или отъезд невесты из отчего дома.
Романов выделяет два типа культуры. Первый — симпрактический — тип предполагает такой способ транслирования информации, при котором она передаётся посредством «предметных схем действий»; как, например, знание о том, как необходимо копать лопатой или плести корзины, передаётся непосредственным примером. Другой тип культуры — теоретический, при котором выделяется отдельный канал передачи информации, отстроенный от непосредственной деятельности. Этот этап характеризуется повышением произвольного отношения человека к своим действиям, достигающимся посредством школьного образования, умения абстрагироваться от непосредственных сенсорных полей и вставать в ситуацию идеального наблюдателя[7]. Романов считает, что «тоталитарный» (в широком, не только политическом, смысле) тип культуры является прямым следствием развитой теоретической установки, при которой не только внешняя для человека реальность редуцируется до исчисляемой и измеряемой системы координат, но и сам человек становится по преимуществу объектом управления и исчисления.
Фундаментальной методологией гуманитарных наук для Романова является диалог, возможности которого, по мнению Романова, описаны у Ф. М. Достоевского и М. М. Бахтина.
Труды
Основной источник: Романов В. Н. Культурно-историческая антропология. — М.: Центр гуманитарных инициатив, 2014 г.
Дхармасутра Апастамбы с комментарием Харадатты / Пер. В. Н. Романова. М., 1976 (рукопись).
Некоторые особенности генезиса древнеиндийской цивилизации. К проблеме историко-культурных закономерностей перехода от первобытности к древнему обществу. Автореф. дисс. … к.и.н. М., ИВ. 1985.
Из наблюдений за композицией «Махабхараты». // Древняя Индия. Язык, культура, текст. — М., 1985. — С. 88—104.
Историческое развитие культуры. Проблемы типологии. — М., Наука. 1991. — 190 с. — 2000 экз.
Исповедь научного работника, Или утешение методологией // В сб. Три подхода к изучению культуры / Под редакцией В. В. Ива́нова. — М.: Изд-во МГУ, 1997. — 128 с., с. 93—127. — ISBN 5-211-03782-0(на илл.)
Историческое развитие культуры (психолого-типологический аспект). — М., Савин. 2003. — 448 с. — ISBN 5-902121-03-5.
5 апреля 2022 года на философском факультете МГУ прошёл круглый стол «Утешение методологией: от потенциального текста к социальной деятельности (к 75-летию со дня рождения В. Н. Романова)»[8].
Ива́нов, В. В. Предисловие (в сб. Три подхода к изучению культуры / Под редакцией В. В. Иванова. — М.: Изд-во МГУ, 1997. — 128 с.), с. 3—4. ISBN 5-211-03782-0.
.jpg)
