Премьера состоялась в 1778 году в Москве в Петровском театре и 6 декабря 1780 года в Петербурге. «Розана и Любим» стала одной из излюбленных пьес в репертуаре Московского театра, где часто ставилась в течение более двух десятилетий. Опера игралась не только в столичных, но и в периферийных театрах — в Харькове, Ярославле, Вологде, в усадьбе Кусково на сцене театра графов Шереметевых[3]. Впервые текст оперы опубликован отдельным изданием в 1781 году[4]; повторно — в журнале «Российский феатр», 1788, No 22, с. 5—109[1].
Крестьяне Розана и Любим нежно любят друг друга. Помещик Щедров, которому девушка приглянулась, подговаривает местного лесника Семена помочь ему овладеть Розаной. Лесник колеблется, но две-три лишних чарки водки, которые подносит ему молодой барин, решают дело: лесник указывает, где скрывается Розана, и ту вместе с её женихом псари приводят к барину. Барин, мало стесняясь присутствием жениха, любезничает с Розаной, уговаривает ехать к нему и, когда получает отказ, увозит силой, приказав псарям держать Любима. Постепенно, видя стойкость крестьянки, силу чувства Любима и горе Излета, отца Розаны, Щедров начинает испытывать угрызения совести. Раскаявшийся похититель возвращает Розане свободу и награждает пострадавшее семейство ста рублями «за сделанное огорчение»[5].
Пьеса кончается куплетами, которые поет каждый из участников; припев к этим куплетам следующий:
В ком любовь и добродетель,
Тот прямой сердец владетель:
Он ко счастию рожден,
Он и завистью почтен.
В специальном «Объяснении», включённом в первое издание текста оперы[1], Н. П. Николев сообщает читателям о том, что публикует своё произведение в переделанном виде. Текст ранней редакции оперы также сохранился в рукописном виде в Театральной библиотеке в Петербурге[7]. Писатель объясняет и причину, побудившую его прибегнуть к переделке произведения:
Прекрасная игра г. Ожогина произвела во мне желание прибавить игры и сделать некоторые перемены во многих явлениях, а из оного желания по расположению моему прибавилось и четвертое действие. Те, кои читали или видели прежнюю, легко могут судить по этой, лучше или хуже я сделал, а я скажу только что:
Первоначальный рукописный и окончательный печатный тексты разительно отличаются друг от друга. Изначальная «комическая опера в трех действиях» после переработки превратилась в «драму с голосами в четырех действиях». Основные изменения внесены в расстановку действующих лиц: поменялись местами Семен-лесник и Любим-рыбак, последний только во второй редакции обозначен как любовник Розаны. Выведен из круга второстепенных персонажей какой-то барин, не принимающий никакого участия в событиях[9].
Существенные перемены сделаны в разбивке текста на явления. В первом варианте их было 17, во втором — 28, некоторые из них передвинуты в другие действия. Значительно раньше по сравнению с первой редакцией включён в действие Семен. Николев постарался представить его полнее, очерчен даже круг его занятий: он должен рубить дрова, отправлять их в Москву, сторожить лес. Ему часто приходится бывать одному, и его единственным «собеседником» остаётся топор.
Расширены сведения и о Любиме. Розана говорит, что он «теперь-то в рыбаках, а то он живал и в господском доме», «одевается-то словно, как боярин» (Действ. I, явл. 3). Семен говорит о Любиме, что он «дворовой;.. отпущен на волю, а живет в селе у своего дяди, который промышляет рыбою» (Действ. I, явл. 6). Включены сцены с псарями Щедрова: в отсутствие хозяина они поют песни[10].
В новой редакции Николев дополнил повествование комическими ситуациями и деталями[11]. Например, вводится сценка с комическим непониманием собеседников: Щедров расспрашивает о «востренькой», которая «дней с пять назад ему здесь попалась», имея в виду девушку, а Семён думает, что помещик интересуется кобылой и с готовностью рассказывает, что она «не больно росла, ушаста, с лысиной, рыжая» (Действ. I, явл. 6)[12].
Помимо переделки сюжета, в ряде сцен писатель старается добиться большей чёткости и выразительности языка, точности сравнений, убрать излишнюю многословность в репликах персонажей[13].
Большое внимание в новой редакции уделено разработке декоративного оформления оперы: во втором и четвёртом действиях появляются подробные пейзажные вступительные ремарки[14].
Особенности произведения
Основной конфликт произведения, выросший на почве крепостного права, смягчён автором и сведён к недоразумению или случайному заблуждению Щедрова. В последнем действии барин объясняет в своих монологах причину поступка с Розаной:
О слабость! Для того что крестьянка из верности к своему любовнику презирает мою склонность, мое богатство, мои старания испортить ее сердце!.. Я, начав шуткою, оканчиваю страстью и делаю преступление!
(Действ. IV, явл. 1)
Таким образом, Николев сводит социальный конфликт оперы к «слабости» Щедрова, не послушавшегося голоса своего рассудка[15].
В том же ключе представлена реакция крестьян на поступок Щедрова. Излет, отец Розаны, сперва потрясен, узнав, кто является похитителем его дочери:
Коли не разоряют соседей, так увозят девок, не ставят за грех обесчестить бедного человека с тем, чтоб бросить ему деньги!
(Действ. III, явл. 3).
Затем он решает идти к самому барину, но осторожный лесник отговаривает его:
Ну, куды ты хочешь идти? вить там так-те приколошматят, что и до могилы не забудешь. Нам ли, свиньям, с боярами возиться; а Щедров дворянин вить не на шутку!
(Действ. III, явл. 4).
В ответ на это Николев заставляет Излета произнести фразу, которая должна была показать преданность «простого народа» престолу:
Дворянин? да что ж, что он дворянин? я видал и государей; я проливал за них кровь мою; я сам служил при лице их; я знаю, каковы им наши слезы; так и я на дворянина суд найду
(Действ. III, явл. 4).
Придя к Щедрову, Излет угрожает своему обидчику пойти «к самой царице просить суда». Николев хотел уверить зрителей и читателей «Розаны и Любима», что в жизни так же благополучно решаются все противоречия между крепостными и помещиками, как в его произведении[16].
Персонажем оперы, в наибольшей степени наделённым реальными жизненными чертами, является лесник. От его лица звучат реплики, содержащие антикрепостнические тирады и вне контекста производящие сильное впечатление:
Как велят в дубьё принять,
Позабудешь пустошь врать.
Не солдату бар унять,
Чтоб крестьянок не таскать.
Бары нашу братью так
Принимают, как собак .
Нет поклонов, нет речей,
Как боярин гаркнет: «бей
В зад и в макушу и в лоб!» —
«Драматический словарь» отмечает удачное исполнение роли Семена А. Г. Ожогиным:
Роль Симеона Лесника, которую играл г. Ожогин, была первая для его преимущественно одобрена; ибо чрез оную он стал известен в комических операх лучшим в ролях Буфонских[18]
.
Г. А. Гуковский предположил, что введение в произведение такой остроконфликтной ситуации, не характерной для дальнейшего творчества Николева, отражает юношескую вспышку социального протеста автора[19].
В пьесе есть критическое высказывание, затрагивающее проблему взяточничества. Когда Розана, разбирая рыбу в ушате, привезённом Любимом с ловли, говорит, что щуки, видно, так же злы, «как приказчица», Любим подхватывает:
Ха, ха! подлинно, что наша-то приказчица на щуку похожа. Кроме своего брюха, ничего не любит. Приказчики да приказчицы то-то уж воры наголо: с нас дерут, а у господ крадут. От всего греют руки; много они мне насолили!
(Действ. II, явл. 3)
Дальнейшее развитие эта тема получает в написанной годом позже «драматической пустельге» Николева «Приказчик»[20].
Полемический и новаторский настрой произведения находит своё выражение не только в диалогах персонажей, но и в музыкальных номерах, которые не ограничиваются буффонадой или лирикой, но призваны воплотить общую концепцию пьесы[21]. В текст оперы в её печатной редакции включено около сорока вокальных и музыкальных номеров: арий, дуэтов, хоровых песен, трио и квартетов. Некоторые из них, присутствовавшие в ранней редакции, Николев снял, когда хотел предоставить актерам самостоятельность в выборе песен. Писатель добивался, чтобы музыка органично вплеталась в ткань драматургического действия. «Розана и Любим» считается одним из самых интересных оперных либретто своего времени[22].
Драмматической словарь: или, показанія по алфавиту всѣх россійских театральных сочиненій и переводов с означеніем имен извѣстных сочинителей, переводчиков и слагателей музыки, которыя когда были представлены на театрах, и гдѣ и в которое время напечатаны. — М., 1787.
Ливанова Т. Н. Русская музыкальная культура XVIII века в ее связях с литературой, театром и бытом. — М., 1953. — Т. 2.
