Родился 14 апреля1967 года в Москве в семье Геннадия Матвеевича (1931—1987) и Маргариты Петровны (1935—2015). Учился в спецшколе № 18 с углублённым изучением французского языка. В 1977 году семья переехала из центра Москвы в Ясенево.
В 1985 году — первая публикация стихов в газете «Литературная Россия».
В 1989 году — участник IX Всесоюзного совещания молодых писателей. В издательстве «Молодая гвардия» вышла первая книга «Условные знаки». Член Союза российских писателей.
Стихи Дениса Новикова публиковались в журналах «Театральная жизнь», «Огонёк», «Юность», «Арион», «Новый мир», «Знамя»; в альманахе «Истоки» (1988), «Поэзия» (1989, № 54), «Личное дело», «Личное дело № 2»; в сборнике «Прорыв», «Стихи этого года» (1988), «Молода поэзия 89» и др. Выпустил четыре книги стихов. Послесловие ко второй книге Новикова — сборнику «Окно в январе» (1995) — написал Иосиф Бродский[1].
В 1991–1995 годах Денис Новиков жил в Великобритании. В последние годы резко порвал с литературным кругом, практически не печатался. В 2004 году эмигрировал в Израиль.
Его уже нельзя было представить, как в сборнике «Личное дело», под одной обложкой с Гандлевским, Кибировым, Приговым, Рубинштейном, Айзенбергом… Самый молодой и ранний из них, Денис стал настаивать, что он — не из них. Так и оказалось.
Критики и читатели ждали „красивого, двадцатидвухлетнего“. А он был. Вот этот самый — светловолосый, с черными бровями, длинноногий, остроумный — Денис Новиков. Но его проморгали. Не до того было? Так зачем же тогда устраивать плач Ярославны на кладбищенской стене советской литературы? Впрочем, когда Новиков был совсем молодым, о нем говорили, его хвалили — как же, такой маленький, а пишет совсем как большой. Но стоило Денису вместе со стихами вырасти — говорить перестали.
Прочтя Новикова, я подумала: действительно существует такая вещь, как кровная связь с родиной — недаром во всех языках она «отечество» или мать, то есть первое, что человек видит, что принимает его в свои объятия. Это изначальное чувство, именно плотское, младенческое — и поэты его выражали, потому что поэтическое слово не просто слово, это некое во-площение порыва, «слово плоть бысть», и наоборот. Поэтому люди пишут стихи, когда влюбляются.
Новиков, в отличие от своих современников, не рвет эту связь — и сохраняет способность к любви и поэзии во плоти. И когда в 1990 году любовь его жизни реализовалась — он уехал в Англию к Эмили Мортимер, — его стих меняется. Что еще раз говорит о связи подлинной поэзии с порывом плоти — в отличие от «постбродской» риторики. Ольга Бартошевич-Жагель[11]