Венок—Стефанос (художественная группа)

«Венок—Стефанос» — объединение художников на крайне левом фланге российской живописи начала XX века, получившее своё наименование по серии выставок с названиями «Стефанос», «Венок», «Венок—Стефанос», проведённых в ряде городов Российской империи в 1907 — 1910 годах. Объединение не имело устойчивого состава и определённой идейной программы^[1], но группировалось при постоянном и ключевом участии братьев Владимира и Давида Бурлюка, сыграв заметную роль на раннем этапе формирования искусства русского авангарда^[2]. В разное время в ядро группы входили Михаил Ларионов, Наталья Гончарова, Аристарх Лентулов, Александра Экстер, Владимир Баранов-Россине. Ближайшими выставочными союзниками объединения вначале были представители «Голубой розы» и «Золотого руна», затем «Треугольника». Осенью 1910 года художники «Венка—Стефанос» приняли деятельное участие в организации выставки Бубновый валет и вошли в состав этого нового объединения^[3].

Первая выставка «Стефанос» (Москва)

Осенью 1907 года приехавший в Москву Давид Бурлюк познакомился с Михаилом Ларионовым, и они, несмотря на идейно-художественные расхождения^[4], объединили усилия в деле организации выставки, в которой могли бы заявить о себе новые тенденции левой живописи. Ларионов использовал финансовые возможности^[5] своего нового партнёра, Бурлюк старался включить Ларионова и Наталью Гончарову в своё окружение^[6]. Тогда же Давид Бурлюк познакомился с Аристархом Лентуловым и Георгием Якуловым, которые также поддержали идею совместной выставки и приняли участие в её подготовке^[4].

Титульный лист сборника «Στέφανος» (1905)

Однако половину экспонентов предстоящей выставки составили приглашённые Ларионовым художники «Голубой розы», с которыми ему предстояло следующей весной участвовать в масштабном русско-французском выставочном проекте Николая Рябушинского — «Салон Золотого руна»^[7]. И название выставки, заимствованное из одноимённого сборника стихов Валерия Брюсова «Стефанос» (Στέφανος, в переводе с греческого означающее «Венок»), было связано не столько с авангардной группой Ларионова—Бурлюка, сколько с частью «голуборозовцев»^{[К 1]}.

Выставка «Стефанос» проводилась в доме Строгановского училища на Мясницкой улице с 27 декабря 1907 по 2 февраля 1908 года. «Голубую розу» представляли: Анатолий Арапов, Пётр Бромирский, Владимир Дриттенпрейс, Иван Кнабе, Николай Крымов, Павел Кузнецов, Николай Сапунов, Сергей Судейкин, Пётр Уткин, Артур Фонвизин; более радикальное художественное крыло составляли: Михаил Ларионов, Наталья Гончарова, Владимир Бурлюк, Давид Бурлюк, Людмила Бурлюк, Аристарх Лентулов, Георгий Якулов, Василий Рождественский, Владимир Баранов-Россине; также в выставке приняли участие Зинаида Байкова, Анна Глаголева, Владимир Ковальциг, Михаил Кузнецов-Волжский (брат П. В. Кузнецова), Сергей Петров, Николай Ульянов, Леопольд Штюрцваге (Сюрваж), Александр Якулов^[4].

Две петербургские выставки «Венок» (весна 1908)

Критики в большей степени (в основном, негативно) отмечали на московской выставке «Стефанос» работы Бурлюков и Якулова; на их фоне картины не только «голуборозовцев», но и Ларионова с Гончаровой вызвали меньше интереса^[9]. Это послужило одной из причин последовавшего вскоре дистанцирования Ларионова от Бурлюков: он не пригласил их к совместному участию в «Салоне Золотого руна»^[10], при этом старался сохранить выставочные связи даже с теми «голуборозовцами», которые стремились выйти из круга Рябушинского^[11]. В свою очередь, братья Бурлюки, желая развить завоёванный в Москве успех, ещё до окончания выставки «Стефанос» в январе 1908 года приехали в Санкт-Петербург, где Лентулов познакомил их с Николаем Кульбиным^[12], в то время дебютировавшим как организатор художественных выставок и объединений. «Н. И. Кульбин был в Питере для меня и брата Владимира исходным пунктом. Он был <…> базой наших операций по завоеванию города на Неве», — вспоминал впоследствии Давид Бурлюк^[13].

Одним из результатов наметившегося размежевания экспонентов московского выставки «Стефанос» стали две петербургские выставки, в которых, под одинаковым названием «Венок», выступили представители двух её группировок.

Первая из них, устроенная Александром Гаушем и Сергеем Маковским, проходила с 22 марта по 27 апреля 1908 года (в доме графа Строганова, Невский проспект, 23), продолжала эстетическую тенденцию «Голубой розы» и объединяла московских и петербургских художников^[14]. Вместе с «голуборозовцами» (Пётр Бромирский, Павел Кузнецов, Алексндр Матвеев, Николай Милиоти, Мартирос Сарьян, Пётр Уткин, Николай Феофилактов, Артур Фонвизин) выставил несколько работ и Михаил Ларионов^[15].

Накануне закрытия экспозиции «Венка» (с «голуборозовцами» и Ларионовым), в Пассаже (Невский пр. 48) открылась сборная выставка «Современные течения в искусстве», организованная Н. Кульбиным; в ней под названием «группа „Венок“» демонстрировали свои работы другие участники московской выставки «Стефанос»: Владимир, Давид и Людмила Бурлюки, Аристарх Лентулов, а также присоединившиеся к ним Александра Экстер и муж Людмилы Бурлюк скульптор Василий Кузнецов^[16]. Дмитрий Бурлюк обращался к Михаилу Ларионову и приглашал его участвовать в экспозиции «своего „Венка“» на выгодных условиях вместе с Натальей Гончаровой, Георгием Якуловым, Артуром Фонвизиным, однако Ларионов уклонился от этого предложения^[17]. В одном из других разделов выставки «Современные течения в искусстве» (25 мая — 28 апреля 1908 года) впервые заявила о себе группа Кульбина «Треугольник», с которой «Венок» Бурлюков впоследствии неоднократно кооперировался на сборных выставках^[18].

Киевская выставка «Звено» (осень 1908)

Идейно-художественные расхождения братьев Бурлюков и Ларионова не имели в то время принципиального характера, и в начале нового сезона 1908/1909 они вновь организовали совместную выставку, на этот раз в Киеве, задумав её ещё в марте, после того, как познакомились с киевлянкой Александрой Экстер^[19]. Но после весеннего противоборства двух одинаковых названий на этот раз наименование выставки не включало спорное слово «Венок»: его заменило близко звучащее — «Звено». Выставка проходила с 2 по 30 ноября 1908 года (Крещатик, 58), экспонировались: Владимир, Давид и Людмила Бурлюки, Михаил Ларионов и Наталья Гончарова, Аристарх Лентулов, Александра Экстер, Владимир Баранов-Россине, Пётр Бромирский, Артур Фонвизин, Александр Богомазов, Вадим Фалилеев, Мария Чемберс-Билибина, Константин Костенко, Вальтер Локкенберг, Анна Жеребцова, Юлия Тиморева-Попова, Эрна Детерс, Евгения Прибыльская, Агнесса Линдеман и др. На выставке вместе с каталогом зрители получали листовку с первой декларацией Давида Бурлюка «Голос импрессиониста в защиту живописи»^[20], в которой не только подчёркивалась западная ориентация молодых художников, но и совершался символический акт «отреченья от старого мира», к которому были отнесены не только передвижники, но и Левитан, Врубель, Серов, «мирискусники»^[21].

Выставка «Венок—Стефанос» (Петербург, весна 1909)

Следующая выставка объединения проводилась под прежним названием «Венок—Стефанос» (18 марта — 12 апреля 1909 года, Невский пр., 68), она была малочисленна и ещё более радикальна. Помощь в её организации братьям Бурлюкам оказал один из руководителей журнала «Весна» Василий Каменский, нашедший помещение; средства на экспонирование внесли сами участники: братья Бурлюки, Аристарх Лентулов и Александр Гауш^[22]. Кроме них в выставке участвовали Александра Экстер и Владимир Баранов-Россине^[23]. Занимавший не столь радикальную позицию Николай Кульбин проводил почти в те же сроки выставку своей группы, но от совместного экспонирования отказался, так как киевская листовка Давида Бурлюка вызвала крайне негативную реакцию в петербургских художественных кругах^[24].

Консервативная критика ожидаемо устроила разнос неопримитивизму художников группы «Венок—Стефанос»: «претенциозная безграмотность или полное безнравственное одичание» (Николай Брешко-Брешковский, «Биржевые ведомости», 27 марта), «безнадёжная, бездарная пачкотня» (Дубль-вэ, «Петербургский листок», 22 марта)^[25].

Более умеренная критика иронизировала, причём более всех над работами Владимира Бурлюка. Приводя якобы слова одного из участников выставки «…в данном случае художник и его ценители находятся в двух разных плоскостях. Стоит художнику подняться чуть-чуть выше, подскочить хотя бы на два вершка выше ординара, и ему уже кажется всё иным, и он уже непонятен. — Владимир Боцяновский отвечал: — Я лично склонен думать, что Влад. Бурлюк присел, опустился на два вершка, как это сделали и другие художники, обратившие свои взоры назад, повернувшие свои симпатии к археологии и примитиву». («Новая Русь», 24 марта). Константин Эрберг писал: «Владимир Бурлюк отпугивает, конечно, большую часть публики своими наскоро намазанными композициями дикаря. <…> Я боюсь, как бы не оказалось в конце концов, что дикарю формы, Владимиру Бурлюку, недостаёт той непосредственности и углублённости, какая возможна лишь при условии подлинной психологии дикаря. Боюсь, как бы не оказалось, что в данном случае дикарём формы быть ещё недостаточно: надо быть ещё и дикарём содержания». («Наша газета», 7 апреля)^[26].

Один из немногих, кто рассмотрел эту выставку серьёзным взглядом, был Александр Бенуа^{[К 2]}:

«Относительно работ младшего Бурлюка, вызывающих наибольшие споры, я напомню пословицу: не любо — не слушай. Скажу, впрочем, что, как ни странны эти чудачества юного художника, как ни ясно выражено в них честолюбивое желание во что бы то ни стало обратить на себя внимание, это всё же произведения талантливого и незаурядного человека. Единственный коренной недостаток их — это расчётливость, рассудочность и вытекающая отсюда скука.

<…> Лентулов — прекрасный красочный дар. Не бросать грязью нужно в этого человека, а нужно ценить его ясный, радостный талант, его бодрое отношение к делу. Картины его поют красками и веселят душу. Многое в них сыро, многое ещё не выдержано в технике, и местами энергичный размах его живописи прерывается ученической работой и каким-то недоумением. Но иные из его картин и этюдов совсем живы, а приведённые недостатки со временем должны исчезнуть: Лентулов очень молод, а отношение его к искусству самое горячее.

Старший из братьев Бурлюков рядом с Лентуловым кажется чересчур методичным. Но сколько зато в нём пытливого всматривания. Картины его имеют в себе что-то тяжёлое, известковое. Но они полны большого чувств природы и своеобразно передают грандиозное уныние степного простора».

— («Речь», 22 марта 1909 г.)^[28]

Выставки группы «Венок» в начале сезона 1909/1910

Сезон 1909/1910 братья Бурлюки, как и в прошлом году, открыли в провинции: «Выставка картин импрессионистов группы „Венок“» проводилась в Херсоне (4—20 сентября 1909; Городская аудитория). Экспонировалось около 150 работ В. и Д. Бурлюков, А. Лентулова, В. Баранова-Россине, А. Кручёных^{[К 3]} и Некрасова. По окончании выставки часть работ Бурлюков и Лентулова были направлены В. А. Издебскому в Одессу, в состав готовящегося его первого интернационального «Салона» (открылся 4 декабря); параллельно «Венок» был представлен и на выставке «Импрессионисты» в Вильно, где братья Бурлюки и Баранов-Россине экспонировались совместно с группой Н. Кульбина «Треугольник» (26 декабря 1909 — 20 января 1910; бывшее помещение Государственного банка, Островоротная ул., 6)^[30][31].

Реакция критики на выступления «Венка» в Херсоне и Вильно была резко негативной, причем вильневский «Северо-Западный голос» отмечал более радикальный характер работ «Венка» в сравнении с «Треугольником»: «Выставка эта имеет два отдела 1) общество „Треугольник“ и 2) общество „Венок“; последний из них принадлежит к самым крайним современным течениям в живописи <…> Художники общества „Венок“ проповедуют полное отрицание техники и рисунка, художник свободен и должен творить так, как он хочет; природа у них фильтруется через „я“ художника и должна быть упрощена до детского понимания»^[32].

Последние выставки группы «Венок—Стефанос» (весна—осень 1910)

Весной 1910 года в Санкт-Петербурге, параллельно первой выставке только что организованного общества «Союз молодёжи»^{[К 4]}, в которой участвовали бывшие представители «Венка» (М. Ларионов, Н. Гончарова, А. Гауш), а также ряд художников, вышедших из кульбиновского «Треугольника», проводилась выставка «Импрессионисты» (19 марта — 14 апреля, Невский пр., 1), в которой совместно выступили группы «Треугольник» и «Венок—Стефанос». При этом в числе экспонентов от «Венка—Стефанос» были не только братья Бурлюки, их мать Л. И. Михневич (Бурлюк), А. Экстер, П. Коваленко, но и успевшие уже выйти из «Союза молодёжи» Е. Гуро и М. Матюшин, а также В. Каменский^[34].

Критики отмечали много общего между обеими выставками левых художников, к наиболее радикальным из которых относили Ларионова и Гончарову в экспозиции «Союза молодёжи», и братьев Бурлюков в составе «Импрессионистов». И те, и другие фактически стояли на позициях крайнего неопримитивизма^[35]. Критик А. Ростиславов в статье «Свежие бури», полагая, что за кажущимся «одичанием», «примитивизмом» новых веяний в искусстве стоит «искренняя эмоциональность», писал:

«На наших выставках выразителями этих веяний являются главным образом авторы картин в комнате „москвичей“ в „Союзе молодёжи“ и в отделе „Венок“ на „Выставке импрессионистов“, как раз те, которые дают особенный повод к бурным проявлениям негодования и смеха, которых особенно бранят невеждами и шарлатанами. А между тем наиболее выдающиеся из них М. Ларионов и Гончарова у „москвичей“, бр. Бурлюки в „Венке“ люди не только даровитые, а и умелые, преодолевающие старую школу, все её восприятия. Можно сколько угодно разводить руки перед их „чудачествами“, но нельзя не считаться с ними. М. Ларионов напр. в своё время, Д. Бурлюк наглядно показали, что они очень хорошо могут справляться с установившимися „понятными“ формами».

— («Театр и искусство», 1910, № 14. 4 апреля. С. 2)^[36]

Очередное сближение идейных позиций этих двух лидеров крайне левого искусства^[6] выразилась и в поддержке М. Ларионовым листовки Д. Бурлюка «По поводу „художественных писем“ г-на Бенуа», которую распространяли на выставке «Импрессионисты»^[1], — он перепечатал эту листовку в журнале «Золотое руно»^{[К 5]}. Д. Бурлюк, утративший к этому времени иллюзии в отношении А. Бенуа как защитника авангардистов, в этой полемической листовке не только высказал претензии в адрес маститого критика, но и сформулировал амбиции авангардистов:

«Эти все сумасшедшие, эти новые, идущие к „гибели“, не последние старого — а первые нового, — которых вы, не узнав, приняли за своих, считая весь мир только собой. <…> Уже близок тот момент, когда точно дифференцируются течения русской живописи»^[38].

В своем последнем выставочном выступлении, состоявшемся в том же году в Екатеринославе, группа «Венок» вновь, как и при первом своём появлении, была представлена совместным участием братьев Бурлюков и Ларионова с Гончаровой. Группа экспонировалась в составе «Областной южно-русской выставки» с 1 июля по 10 октября; в отделе «Венка» также были показаны работы Ильи Машкова, Николая Кульбина, Константина Дыдышко, Людмилы Шмит-Рыжовой, Людмилы Михневич (Бурлюк), П. Т. Коваленко^[39].

Комментарии

1. Ввиду того, что экспонироваться с новейшими французами во главе с Матиссом часть экспонентов «Голубой розы» затем отказалась, их участие в выставке с группой Ларионова—Бурлюка имело оттенок конфронтации с Рябушинским, вероятно, отразившейся и в названии «Стефанос» — по сборнику Брюсова, лидера журнала «Весы», оппонировавшего «Золотому руну», издававшемуся Рябушинским^[8].
2. По мнению А. В. Крусанова, поддержка Александром Бенуа художников «Венка» была продиктована желанием ввести молодых талантливых художников в круг влияния «мирискусников» и тем самым укрепить позиции этого художественного лагеря, — но Дмитрий Бурлюк, не поняв этого мотива, воспринял поступок Бенуа как защиту левых художников и возлагал на него надежды как на «пропагандиста и интерпретатора авангарда». Менее чем через год эта иллюзия рухнула, «и разочарование в А. Бенуа послужило причиной неоднократных полемических выступлений против него Д. Бурлюка».^[27]
3. Своим участием на херсонской выставке «Венок» Алексей Кручёных фактически завершил карьеру художника^[29].
4. Выставка «Союз молодёжи» проходила с 8 марта по 11 апреля, Морская, 28^[33].
5. Листовка Бурлюка вышла без подписи, и при перепечатке её авторство было ошибочно приписано С. Городецкому («Золотое руно», 1910, № 11/12. С. 93), но самим фактом её воспроизведения Ларионов выражал «принципиальное согласие с её содержанием»^[37].

Примечания

1. Северюхин, Лейкинд, 1992, с. 37.
2. Крусанов, 2010, с. 86,87.
3. Крусанов, 2010, с. 252—253.
4. Крусанов, 2010, с. 87.
5. Бурлюк, 1994, с. 30.
6. Крусанов, 2010, с. 92.
7. Крусанов, 2010, с. 88,94.
8. по материалам статьи В. Ф. Круглова «Виктор Борисов-Мусатов и мастера общества „Голубая роза“» (2017)  (неопр.). Дата обращения: 21 января 2022. Архивировано 21 января 2022 года.
9. Крусанов, 2010, с. 88—92,657—658.
10. Бурлюк, 1994, с. 36.
11. Крусанов, 2010, с. 94—95.
12. Бурлюк, 1994, с. 31.
13. Крусанов, 2010, с. 100—101,659.
14. Крусанов, 2010, с. 102.
15. Крусанов, 2010, с. 102—105.
16. Крусанов, 2010, с. 106—112.
17. Крусанов, 2010, с. 106.
18. Крусанов, 2010, с. 106,149—153,224,248—249.
19. Крусанов, 2010, с. 102,113,659.
20. Северюхин, Лейкинд, 1992, с. 38.
21. Крусанов, 2010, с. 114.
22. Бурлюк, 1994, с. 38.
23. Крусанов, 2010, с. 128.
24. Крусанов, 2010, с. 123.
25. Крусанов, 2010, с. 128,664.
26. Крусанов, 2010, с. 129,131,664.
27. Крусанов, 2010, с. 664.
28. Крусанов, 2010, с. 132,664.
29. Крусанов, 2010, с. 149.
30. Северюхин, Лейкинд, 1992, с. 38.
31. Крусанов, 2010, с. 146—154.
32. Крусанов, 2010, с. 150,667.
33. Крусанов, 2010, с. 216.
34. Крусанов, 2010, с. 215—216,224.
35. Крусанов, 2010, с. 226.
36. Крусанов, 2010, с. 231,679.
37. Крусанов, 2010, с. 232,679.
38. Крусанов, 2010, с. 232.
39. Крусанов, 2010, с. 249.

Литература

• Бурлюк Д. Д. Фрагменты из воспоминаний футуриста. Письма. Стихотворения. / Публикация, предисловия и примечания Н. А. Зубкова. — СПб.: Пушкинский фонд, 1994. — 383 с.
• Северюхин Д. Я., Лейкинд О. Л. «Венок—Стефанос» (группа художников). Москва, 1907—1910 // Золотой век художественных объединений в России и СССР (1820—1932). — Справочник. — СПб.: Чернышёв, 1992. — С. 37—38. — 400 с.
• Крусанов А. В. Русский авангард: 1907—1932 (Исторический обзор): В 3 т. — М.: Новое литературное обозрение, 2010. — Т. 1. Боевое десятилетие. Кн. 1. — 784 с. — ISBN 978-5-86793-769-0.

Ссылки

• Фотографии, картины и рисунки братьев Бурлюков конца 1900-х — начала 1910-х (подборка иллюстраций)