Тау-крест или Антониев крест — крест, состоящий из вертикальной перекладины, соединённой верхним торцом с центром перекладины горизонтальной, известен также как Антониевский крест. Это название крест получил в честь основателя христианского монашества Антония Великого, жившего в IV веке. Другие названия: крест виселицы (из-за схожести своей формы с конструкцией виселицы тех времён), египетский крест, crux comissa. Название тау-крест получил по имени греческой буквы «тау» или «Т», которая, в свою очередь, берёт своё происхождение от финикийской «тав», имеющей X-образную форму.
Будучи последней, двадцать второй буквой еврейского алфавита, в Библейские времена буква «тау» («тав») стала означать конец света, а также служила знаком Каина[2]. В иудейской традиции тау-крест наносился израильтянами на дверные косяки в ночь первой еврейской Пасхи в Египте, чтобы защитить свои дома от Ангела Смерти[3]. И, поскольку тау входит в анх, являясь его нижней частью, эта идея, вероятно, была заимствована у египетского обычая отмечать косяки дверей знаком анх — защищающим жизнь символом удачи.
Согласно Ветхому Завету, Моисей воздвиг медного змея в пустыне на тау-кресте[4]. Увековечивающая данное событие скульптура «Посох Моисея», находящаяся на горе Нево в Иордании, имеет форму символа тау, опоясанного змеем.
Тау-крест выступает и в качестве креста-распятия. Большинство исследователей полагает, что именно на таком кресте был распят Иисус Христос, в связи с тем, что тау-крест применялся для пытки и умерщвления в южных и восточных частях Римской империи. На этом прямо указывает так называемое «Послание Варнавы» (начало II века)[5], а позже Тертуллиан[6]. Изображение распятия на языческой карикатуре, относящейся к III веку и найденной при раскопках Палатинского холма в Риме в 1857 году, имеет также форму буквы «Т».
Символ тау известен как крест святого Антония в Египте (начало IV века) и крест Франциска Ассизского (начало XIII века). Ныне это один из атрибутов францисканского ордена. Иероним Босх изображает Антониевский крест на своем алтарном триптихе «Искушение святого Антония».
Иероним Босх (в частности, на картине «Распятие с донатором» 1480—1485 г. и триптихе «Распятая мученица» 1500—1503 г., известном также, как «Мученичество Святой Либераты», на котором также изображён и святой Антоний с вышитым на одежде тау-крестом);
Наряду с анхом тау-крест был распространенным знаком в Древнем Египте, где обозначал плодородие и жизнь. Наносился на лоб каждого участника мистерий Митры (бога солнца у зороастрийцев и индийцев).
Тау-крест занимал большое место в религии друидов — такой крест, изготовленный из дубовых веток, либо брёвен, олицетворял друидического бога дерева, известного под именем Ху (Ху Гадерна). Примечательно также, что символом Ху являлся змей, что отсылает к Моисею и Библейскому медному змею.
У языческих германцев и кельтов тау-крест иногда обозначал божественный деревянный молоток или двуглавый молот бога дождя.
Т-символ называется символом традиционной религии черкесов (адыгов): горизонтальная черта символизирует «самый высший, божественный уровень, который везде и над всем, и над которым нет ничего», вертикальная черта — единый мир. В XVIII веке итальянский католической монах Минай Медичи писал:[7]
В разных местах близ деревьев втыкают деревянные шесты, нечто вроде пастырских жезлов, которые называют тапши .... В какой бы нужде они ни были, невозможно, чтобы, не сойдя с лошади и без преклонения, проследовали бы мимо этой тапши, где к тому же, произносят нечто вроде молитвы.Они, по-видимому, всегда просят успеха в своем деле и очень благоговеют пред совершением духовных дел... При всех случаях молятся так: Т’санып у г’семут’о ашнемджыр ц’фыр г’семт’о т’hлкнып, т. е.: “Если ты не дашь нам нашего счастья, никакой человек не может дать нам наше счастье”.
Джордж Лонгворт в середине XIX века описывал «Т-символ, установленный в обрядовой роще»[8]; Жан-Батист Тавернье в своем описании религиозных обрядов Черкесии в XVII веке описывал Т-символ как «крест в форме молотка»[9]. Леонтий Люлье в 1840-е годы писал о нём следующее: «Единственный символ предмета поклонения их есть деревянный крест особой формы, в виде буквы Т, прислоненный к дереву»[10]. Эдмонд Спенсер в 1836 году писал следующее о символе: «Я наблюдал эмблему, когда проходил через их священные рощи в долине Адлера, более похожую на Т, чем на крест; говорили, что она была чрезвычайно древней»[11].
По мнению Самира Хамидовича Хотко, Лонгворт описывал обряд почитания божества Созреша (Сеозоереса)[12]. Однако символом Созреша является ветвь боярышника с семью ответвлениями, которая устанавливается на праздник Зимнего Солнцестояния, отмечаемый 22 декабря, называемый Дыг'ег'азе (Дыгъэгъазэ), а также Созреш, Сеозерес (Созрэш). Лонгворт же описывал праздник, проводящийся в конце сентября, то есть Тхашхо-гухьаж, праздник единения с Тхьа (Тхьэшхеэгухьэж), когда действительно устанавливается Т-символ.
Примечания
↑Андреева В., Куклев В., Ровнер А. Энциклопедия - Символы, знаки, эмблемы. — Астрель, 2004. — 624 с. — ISBN 5-271-07986-4.
↑«И говорил народ против Бога и против Моисея: зачем вывели вы нас из Египта, чтоб умереть [нам] в пустыне, ибо [здесь] нет ни хлеба, ни воды, и душе нашей опротивела эта негодная пища. И послал Господь на народ ядовитых змеев, которые жалили народ, и умерло множество народа из [сынов] Израилевых. И пришел народ к Моисею и сказал: согрешили мы, что говорили против Господа и против тебя; помолись Господу, чтоб Он удалил от нас змеев. И помолился Моисей о народе. И сказал Господь Моисею: сделай себе змея и выставь его на знамя, и ужаленный, взглянув на него, останется жив. И сделал Моисей медного змея, и выставил его на знамя (נֵס, сигнальный шест в форме Т), и когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея, оставался жив». Чис.21:5—9.
↑«крест в образ буквы тав (Т), должен был указывать на благодать искупления»
↑«греческая буква „тау“, а наша (латинская) „Т“ есть образ креста»
Webber F. R. Church Symbolism: An Explanation of the More Important Symbols of the Old and New Testament, the Primitive, the Mediaeval and the Modern Church. — 2nd ed. — Cleveland: J.H. Jansen, 1938. — 413 p.
.svg){kind=small}
