В рождении французского либерализма важную роль сыграли не только Жермен де Сталь, но и близкие к ней «Идеологи[фр.]» (Пьер Жан Жорж Кабанис, Пьер Дону, Доминик Жозеф Гара, Дестют де Траси и другие)[3], которые участвовали в перевороте 18 брюмера. Приход к власти Наполеона Бонапарта разделил их. Французский историк Альбер Тибоде позже именно мадам де Сталь назвал «матерью доктрины»[4], течения, которое стало матрицей орлеанизма. Его мышление «первого периода» организовано, как и у идеологов, вокруг «продолжения идей Тюрго и Кондорсе о бесконечном прогрессе, которому подвержен человеческий род», о желании создать сильную исполнительную власть[5].
Идеологи вроде физиократов и следующего за ними основного течения французского либерализма имеют пассивное видение народной свободы. В речи перед Советом пятисот Пьер Жан Жорж Кабанис пишет: «В истинно представительной системе всё делается от имени народа и для народа, ничего не делается непосредственно им: они священный источник всех сил, но он не осуществляет ничего»[6], видение, которое Алексис де Токвиль позднее подверг критике, отметив словами Люсьена Жома, что «французы отдали предпочтение пассивному равенству перед свободой»[6]. Жермена де Сталь, высланная Наполеоном из страны, во время пребывания в Германии открыла для себя кантианства[7], что заставило её сделать акцент на внутреннем субъекте[8]. Затем она развивает то, что Люсьен Жом называет «либерализмом субъекта… или… сознания»[9]. Этот примат, отдаваемый субъекту или сознанию, будет иметь несколько последствий. С одной стороны, она будет противопоставлена Дестют де Траси, который на вопрос о морали среди людей ответил: «Чтобы руководить волей, это всего лишь вопрос направления их суждений путем их идеологической обработки»[10], потому что, для неё прекрасная мораль есть область внутренней свободы и может быть только повреждена такой концепцией[11]. Это также подтолкнуло её к отказу от цинизма в политике и особенно к отказу от двойной морали[12]. Точно так же и для мадам де Сталь: «Не количество людей определяет их важность в морали. Когда невинный человек умирает на эшафоте, целые поколения заботятся о его несчастье, а тысячи людей гибнут в бою, и никто не знает их участи»[12]. С другой стороны, этот вариант, который приведёт её к критике утилитаризмаДжереми Бентама, будет иметь негативный аспект для Алексис де Токвиль, а именно то, что он помешает им, согласно названию одной из глав в «Демократии в Америке», борьба с «индивидуализмом через учение о корысти»[13].
Они искали не эмансипации индивидуума, а «её вписывания — насколько это возможно — в тело: социальную группу, реальную или фиктивную „корпорацию“, институт надзора за которой государство является первой матрицей»[14]
В отличие от Жермен де Сталь и Бенжамена Констана, Гизо не верил в способность людей судить и в аргументированную проверку законов. Для него закон — это вопрос «естественного превосходства»[16]. Отсюда следовал вывод, что «пресса — это общественная функция, которая должна быть передана крупным интересам»[15]
По сути, орлеанизм представлял из «государственный либерализм», критикующий «наполеоновский деспотизм», но недалеко от него ушедший[17].
Группа Коппе и Алексис де Токвиль
Твёрдыми противниками Гизо и орлеанизма была группа интеллектуалов, вошедшая в историю как «группа Коппе[фр.]» и включавшая таких деятелей как Жермена де Сталь, Бенжамен Констан, Алексис де Токвиль, Жан де Сисмонди, Люсьен Анатоль Прево-Парадоль, Эдуар Лабулэ (автор идеи Статуи Свободы) и другие. Французские институты, поддерживаемые или созданные орлеанистами, почти полностью противоположны их идеям. Если орлеанисты не доверяли индивидуумам, то они, наоборот, настаивали на индивидууме, его способности судить и его участии в разработке законов. Так что «группа Коппе» «вырабатывали либерализм субъекта и сознания»[18]. В то время как орлеанисты доверяли государству, они опасались его.
В то время как орлеанистам нужны эксперты у власти, Бенжамен Констан считал, что «мы должны различать влияние просвещённого класса как просвещённого и влияние части этого класса как облечённой властью»[19]. Более того, они отделяли интересы политической власти от интересов общества[17]. Наконец, «группа Коппе» рассуждала об ответственности государственных служащих, особенно во времена Террора[2], в то время как орлеанисты продолжили более раннюю французскую традицию освобождения государственных служащих от обычных правил[20].
Либеральный католицизм зародился в 1828 году вокруг Фелисите де Ламенне, Анри Лакордера и Шарля де Монталамбера[21], которые были убеждены в том, что идеалы Французской революции не только совместимы с католицизмом, но и даже способны служить ему[22]. Они старались развеять страх католиков перед либерализмом («католицизируйте его, и общество родится заново»), выступая за отделение церкви от государства[22]. Либеральные католики пытались примирить личные свободы (в частности, свободу печати) и «право на истину», которая будет принадлежать Церкви до II Ватиканского собора)"[23]. Таким образом, в целом они выступали за свободу преподавания, сильную децентрализацию, свободу печати, свободу ассоциаций и собраний, которые в то время подавлялись французскими властями[21].
Точка напряжения, которая доставила им больше всего неприятностей, — это их двойной отказ от непогрешимости государства и церкви. Ламенне покинул Церковь в 1834 году, а Монталамбер ответил на письмо государственного секретаряПапы, напомнившего ему о «праве на истину»[21]: «Вопрос не в том, есть ли у ошибки права, а в том, не имеют ли их люди, заблуждающиеся по доброй воле».[24]
Французский либерализм и экономика
Можно выделить две основные группы экономистов, связанных с орлеанистами и «группой Коппе».
С доктринёрской и орлеанистской стороны преобладал способ мышления об экономике, заимствованный у Франсуа Кенэ, согласно которому существует порядок природы и естественные законы, от которых правительство не должно отступать. Видение Кенэ и физиократия монарха как «власти-опекуна, установленной обществом для управления им посредством позитивных законов, в согласии с естественными законами, которые прямо и неизменно формируют конституцию государства»[25], хорошо согласуется с образом мышления Гизо, а с ним и орлеанизма[26]. Точно так же Фредерик Бастиа хорошо вписывался в эту провиденциалистскую линию, однако без «юридического деспотизма физиократов». Среди экономистов, придерживающихся этих взглядов, можно назвать Шарля Дюнуайе[фр.] и Анри Бодрийяра[фр.].
Наоборот, Жан де Сисмонди из «группы Коппе» был один из первых экономистов, подвергших критике закон Сэя[27], согласно которому спрос и предложение всегда уравновешиваются, из чего делался вывод о невозможности кризисов перепроизводства в рыночной экономике. Вплоть до Джона Мейнарда Кейнса закон Сэя был одним из основных постулатов классической экономики и провиденциализма. Идея Сисмонди состояла в том, что в соотношении интересов равновесие не всегда справедливо и что одни интересы могут иметь разрушительное преимущество над другими[28].
Либерализм от Второй империи до Четвёртой Республики
В 1848 году первые французские либералы и радикалы положили конец Орлеанской монархии и создали Вторую Французскую республику. Во Франции, как и в большей части Южной Европы, термин «либерал» использовался в XIX веке либо для обозначения традиционных либеральных антиклерикалалов, либо для обозначения приверженцев экономического либерализма. Последний во Франции долгое время ассоциировался больше с орлеанистами и республиканцами-оппортунистами (наследником которых был Демократический альянс), а не с Радикальной партией, что привело к использованию термина «радикал» для обозначения политического либерализма. Радикалы, как правило, были более этатистскими, чем большинство либералов, но разделяли либеральные ценности по другим вопросам, особенно идеи личной свободы и секуляризма, в то время как республиканцы были более привержены экономическому либерализму, чем секуляризму.
Интеллектуалы играли важную роль в обоих движениях, например, главным представителем радикализма был философ, писатель и публицист Эмиль Шартье (1868—1951), писавший под псевдонимом «Але́н». Он был ведущим теоретиком радикализма, и его влияние распространялось на Третью и Четвертую республики. Стремясь защитить гражданина от государства Шартье делал ставку на индивидуализм и предостерегал от всех форм власти — военной, духовной и экономической. Чтобы противостоять им, он превозносил мелкого фермера, мелкого лавочника, маленький город и маленького человека. Шартье идеализировал деревенскую жизнь и видел в Париже опасный источник власти[29].
В 2016 годуЭммануэль Макрон, бывший член Социалистической партии, основал либеральную партию «Вперед, Республика!» и в 2017 году был избранпрезидентом Франции на президентских выборах. Его партия сформировала союз с Демократическим движением, созданным в 2017 году как преемник Союза за французскую демократию, лишившись большинства бывших республиканцев, которые присоединились к Союзу за народное движение или Союзу демократов и независимых.
Либерализм в современной Франции
В современном французском либерализме можно выделить как минимум три течения:
Течение, которое Рене Ремон называет либеральным правым, чьи истоки можно проследить до орлеанизма. К либеральным правым относится, в частности, Союз за французскую демократию[30]. По мнению Рене Ремона, «эти либералы больше полагаются на частную инициативу, индивидуальную или коллективную, чем на вмешательство государственных органов, чтобы обеспечить надлежащий ответ на конкретные проблемы, создать богатство, внедрять инновации во всех областях»[31], но это «сдержанный либерализм», далекий от либерализма Маргарет Тэтчер или Рональда Рейгана[32].
Левый либерализм представляют квалифицированные социал-либеральные эксперты, близких к Социалистической партии[33].
Согласно опросу CEVIPOF, проведенному в 2016 году, «доля либералов по используемым критериям не превышает одной трети французского электората»[34].
Хронология партий
XIX век
1815 — Основан политический кружок умеренных буржуазных либералов, сторонников конституционной монархии, противников дворянской и клерикальной реакции, известный как Доктринёры.
1885 — Республиканцы воссоединяются, образовав партию Демократический союз.
1889 — Создана либерально-консервативная партия Прогрессивные республиканцы. Оставшиеся республиканцы-оппортунисты объединились в Национальную республиканскую ассоциацию.
2016 — UDI присоединяется к европартии «Альянс либералов и демократов за Европу». «Новый центр» переименован в «Центристов» (LC), которые остались частью UDI.
1956 — Радикалы и другие партии RGR объединяются с Французской секцией Рабочего Интернационала (SFIO), в ответ часть радикалов-диссидентов преобразовали RGR в полноценную правоцентристскую партию во главе с премьер-министром Эдгаром Фором, а другие радикалы-диссиденты создают правоцентристскую социально-либеральную партию Республиканский центр (CR).
2007 — Демократическое движение (MoDem) создано Франсуа Байру, до этого лидером Союза за французскую демократию (который пережил расколы некоторых из своих участников в 1998—2002 годах, см. выше).
