Черты языческой религии и древней мифологии финнов длительное время сохранялись в виде разных преданий, веры в могущество слова при заклинаниях и магической медицины, практикуемой знахарями, занявшими место знаменитых колдунов севера и в особенности финской Лапландии. Кроме этих пережитков, материалом для научного восстановления древней религии финнов и первоначальных мифов, играющих столь важную роль в финской эпической поэзии (см. карело-финский поэтический эпос «Калевала»), могут служить некоторые известия средневековых писателей, первых протестантских проповедников XVI и XVII веков и учёных — наблюдателей народной жизни в XVIII и начале XIX века.
Первым опытом систематического изложения финской мифологии считается диссертация Гавр. Арктополитана «De origine ас religione Femiorum»; в 1782 году вышло сочинение Э. Ленквиста, «Specimen âcad. de superstitione vet. Fennorum», в 1789 году — сочинение Кристфрида Ганандера «Mythologia Fennica».
Большое значение для изучения финской мифологии имели лекции Матиаса Кастрена (1813—1852) «Vorlesungen über finnische Mythologie», изданные в Санкт-Петербурге (1854). Этот его труд, как и другие его статьи о волшебстве финнов («Ueber d. Zauberkunst der Finnen») и общий обзор богословия и магии финнов во времена язычества (см. «Kleinere Schriften», стр. 9, 225 сл.), указывали путь для дальнейшего исследования в связи со сравнительным изучением верований других финских народностей и критически-генетическим изучением вопросов о происхождении финского эпоса. В 1883 году Финское литературное общество издало сочинения Юлия Крона «О языческой религии финнов» — лекции о древнем культе, посвящённые святым местам, изображениям Богов, шаманам, древним жрецам, жертвенному ритуалу у финнов и родственных народов. В 1890 году вышел фундаментальный труд Николая Харузина «Русские лопари» (М., т. 66 «Изв. Имп. общ. люб. естествознания, антроп. и этногр.»), в котором обширная глава 4-я трактует о древней религии лопарей и о следах древних верований среди русских лопарей XIX века. В 1900 году доктор Бертольд Кольбах (Kohlbach) напечатал этюд «Der Mythus und Kult der alten Ungarn» («Archiv für Religionswissenschaften», т. III, 322 сл.).
Можно также отметить труды В. Майнова о мифологии мордвы («Les restes de la mythologie Mordvine», «Journ. de la Soc. finno-ougrienne», V, 1889), о религии вотяков Смирнова, исследования Верещагина о вотяках Сарапульского уезда Вятской губернии и Сосновского края (ср. Бородкин, «Финляндия в русской печати», СПб., 1902). У финнов, как и у всех народностей финно-угорской и алтайской группы, бытовал в древнейшее время шаманизм, или религия волшебства. Кроме того, у них обнаруживаются следы почитания природы, покровителей родового быта, духов-предков и известных демонов и героев. Встречаются начала богоизображения в виде деревянных болванов и священных камней (сейдов).
С принятием христианства Бог-Творец обычно обозначался как Юмала. С ним отождествлялось небесное божество Укко (Старец), который противопоставлялся чертям и колдунам.
За этой первой категорией богов идёт у Кастрена ряд богов водяных, земных и подземных. Почитание солнца и огня у древних финнов совпадало, причем огонь (Panu) считался сыном солнечного света[1].
Вода почиталась в Финляндии во многих местах в виде Пюхаярв (святое озеро), Пюхяйоки (святая река), pyhä vesi (святая вода);
В рунах морским владыкой и «хозяином воды» (veen isäntä)[2] почитался Ахти или Ахто (Ahto). Этого бога моря финны представляли себе в виде почтенного старика (ukko) с травяной бородой (ruohoparta)[3] и хитоном из пены морской. Он хозяин воды, король морских волн и властелин птиц. Богатство своё он приобрёл от погружения в море богатого Сампо. Жена его — Веламмо (Vellamo).
В «Псалтыри» (1551) Микаэля Агриколы среди карельских богов упоминаются: высшие божества старец Укко и бог бури Ильмаринен, покровители погоды и урожая Укко и его жена Рауни, покровитель охотников Хийси, покровитель рыбаков Веден-эма, защитник домашнего скота Кекри и другие[4].
Загробный мир
Загробный мир Манала подвластен богу Туони (или Мана); солнце светит здесь как на земле, нет недостатка в воде, существуют леса, поля, луга, водятся медведи, волки, змеи, рыбы — но общий характер страны тёмный и опасный. Семейство смерти: Туонен-укко — отец, Туонен-акка — его жена, старая женщина с крючковатыми пальцами, Калма — божество, царствующее над гробами и мертвецами (Kalma обозначает запах мертвого тела), Туонен пойка — суровый, беспощадный и кровожадный сын, Туонен-тюттерет — дочери, малые ростом, с лицом чёрного цвета; одна из них, Ловиатар, производит в сообщничестве с ветром девять мук рода человечества, другая, Кипу-тютта — дочь болезней. Поэтическое изображение этого мира представляет известная руна Вейнемейнена о поездке его в загробное царство.
Только самым искусным и могущественным шаманам-волшебникам удалась поездка в Туонелу. Противоположностью светлому празднику лета является в самую тёмную ночь года праздник Рождества Христова. В Финляндии нет такой бедной хижины, в которой не зажигали бы свечу в эту ночь. Пол в избе устилают соломой; воробьи и домашний скот получают обильный корм. Лопари чтили Рота, властелина ада, и праздновали этого бога в вечер под Рождество. Ад (Ротаймо), по представлению лопарей, находится глубоко внизу; туда ездили колдуны. Вход в ад — иногда через озёра, иногда через трещины земли. Живут там старухи-людоедки, обладающие даром воскрешать умерших. Душа живёт у людей поближе к левому боку, недалеко от сердца, по аналогии с сосной, у которой сердцевина ближе к югу. Когда человек умирает, душа идёт к богу и пребывает у него в течение трёх дней; потом она возвращается на землю и путешествует по тем местам, где пребывала прежде. — За богами, светлыми и тёмными, шёл целый ряд божеств второстепенных духов, населяющих землю и воду, живущих в лесах и на горах.
Низшая мифология
Леса и поля оживляются целым сонмом духов-покровителей: Лиеккиё — леший, Виронканнас — дух овсяного поля и др. У финнов каждому предмету в природе был присущ халтиа (haltia) — гений-покровитель. По словам Топелиуса, древнеязыческие финские халтиа уцелели ещё до сих пор в виде домовых. Горы, озера, реки, горные источники и даже самые дома имеют своих духов-покровителей. Калевала повествует о духах, которые именуются «хозяйками» (emäntä): хозяйка леса (например, Меликки)[5] или хозяйка болота. Похожий статус имеет старуха Лоухи. В народе существует поверье о встречах с ними простых смертных.
19-я руна «Калевалы» упоминает о водяном (vetehinen), который препятствует Ильмаринену поймать щуку[6]. Духам водных источников ещё шестьдесят лет тому назад приносили в виде жертвы мелкую монету. Рябиновое дерево (pihlaja) священно: если жечь его на огне, оно предсказывает женихам и невестам будущее. Ни под каким видом не следует убивать лягушек и ласточек, потому что лягушка была прежде человеком, а ласточка спит из года в год на морском дне. Пауку надлежит приносить в жертву выпавшие у человека зубы. Змеи имеют публичные собрания, на которых совещаются друг с другом.
Кастрен приводит их четыре категории: а) гении и демоны природы; в) духи и души умерших; с) духи живых людей и d) демоны повальных болезней. Тонтту (Tonttu) — домового — угощали каждое утро кашей. Пара носил властелину своему творог, масло и другие съестные припасы. Маахисы[фин.] жили под порогом, в деревьях, камнях и под землёй. Им жертвовали первый кусок новоиспечённых хлебов, первый глоток домашнего пива, хозяйки — молоко, для преуспеяния молочного хозяйства. Вообще же у финнов духов бесчисленное множество. Масса их населяла леса, горы, озёра Лапландии. В водах живёт Тшадзеравган — водяной покойник; оба эти разряда духов любят музыку и часто играют, но их до сих пор никто не видал. Водяные божества у западных финнов наделены той же любовью к музыке. Смиеринатта — воровской дух, приносящий своему хозяину имущество, краденное у других лиц.
Культ
«Юханнус-кокко» — традиционный костёр на Иванов день (Иматра, 2011 г.)
Поклонение огню и солнцу сохранилось в кострах «кокко», которые зажигаются накануне Иванова дня, а иногда и в ночь на Троицу; тогда они называются helavalkea, то есть огонь праздника весны. Кокко обыкновенно горят на вершинах гор или где-нибудь на воде. Сжигание кокко составляет любимейшее народное празднество. Прежде это делалось в честь Бальдера, во время наивысшего стояния солнца над горизонтом. Об идолах и святых местах финнов Кастрен приводит немного данных. Есть скандинавская «сага», что на берегах Северной Двины древние биармцы имели капище с идолом Юмалы в середине. В известиях средневековых проповедников говорится только о святых деревьях; из буллы Папы Григория IX видно, что тавастцы гоняют христиан вокруг святых деревьев до смерти в возмездие за то, что они отказались от языческого богопочитания. Более разнообразно было идолопоклонство у лопарей. Для изображения бога-громовника употреблялось дерево, и оттого этому идолу придали название деревянный бог (муора юбмел): брали берёзу, из ствола делали туловище, из корней голову, в правую руку клали молоток, в голову вбивали железный гвоздь или кусок кремня. Весьма вероятно, что идея такого изображения занесена из Скандинавии.
Есть предание в Эдде, что Тор во время боя с Гругниром бросил в него свой молот и разбил камень Гругнира на две части, одна из которых попала Тору в голову. Другой бог, Сторьюнкаре, назывался иначе каменный бог (Киед-юбмел). По одним писателям, он имел вид птицы, по другим — вид человека или какого-нибудь животного. Камни, называвшиеся сейдами, ставились в память предкам. Они были рассеяны в разных местах, так как лопари не хоронили своих покойников ни в курганах, ни в дольменах. Около сейдов происходили жертвоприношения усопшим. Если сейд в чём-либо оказывался виноватым, его били или топором отрубали от него кусок, чтобы причинить ему боль.
Самое место, где стоял сейд, считалось святым. Его обносили оградой, и никто не входил за пределы её без жертвенной цели. Женщины к нему не допускались. Кроме камней-сейдов были в Лапландии ещё деревянные сейды, состоявшие: а) из деревьев, корни которых изображали голову, и b) из кольев, вбитых в землю. Капища сохранялись у лопарей до недавнего времени; места их перечислены Харузиным на стр. 193.
Вера в заклинания (luvut) жива до сих пор; ими вылечиваются от болезней, обеспечивается удача в любви, хороший урожай, удача в скотоводстве, рыбной ловле и охоте. Среди массы суеверий попадаются и пригодные народные средства, например ныне принятый массаж. Чем ближе к северу живут колдуны, тем более солидной они пользуются репутацией. Для обозначения колдунов в финском языке есть различные слова: velho, tietäjä и loitsija. В Швеции всех финнов подозревают в ведовстве, в Нюландии с недоверием смотрят на тавастландцев, в Тавастландии опасаются жителей Эстерботнии, а в Эстерботнии самыми грозными волшебниками считают лопарей. Если где-нибудь закружится вихрь, то стоит только бросить чем-нибудь стальным, чтобы тотчас увидеть лопарку, поднявшую своей метлой этот вихрь.
Точно разграничить мифы отдельных народов финно-угорской группы племён нельзя, так как недостает предварительных работ о верованиях родственных народов и не произведены необходимые изыскания. Исследования Кастрена выяснили пока только главные черты почитания природы у финнов, некоторые стороны родового быта и почитания предков; намечены влияния скандинавские в мифологии и демонологии, но шаманизм и жертвенный ритуал древних финнов могут быть выяснены только при дальнейшем сравнительном изучении фольклора родственных народов — ливов, эстонцев, саамов, удмуртов, марийцев и др. К разряду так называемых героев принадлежат у финнов Вяйнемёйнен, Лоухи, Лемминкяйнен, Илмаринен и др.
Иванова, Л. И. Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов.. — Москва: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012. — ISBN 978-5-91244-070-0.
Иванова, Л. И. Карельская баня. Обряды, верования, народная медицина и духи-хозяева. — М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2016. — ISBN 978-5-91244-150-9.
