А. К. Глазунов в гимназической форме, 1874—1876 гг.Глазунов со своим учителем Н. А. Римским-Корсаковым.Могила Глазунова в Некрополе мастеров искусств в Санкт-Петербурге.
Происходил из династии книгоиздателей Глазуновых. Потомственный дворянин. Мать Александра Константиновича, Елена Павловна, была пианисткой. Образование получил во Втором петербургском училище, по окончании которого некоторое время был вольнослушателем в Петербургском университете (1883). В университете играл в студенческом симфоническом оркестре, в регулярных концертах, называемых «Музыкальными упражнениями студентов императорского университета в Петербурге»[7]. На университетских концертах неоднократно исполнялись произведения Глазунова.
Одарённый хорошим слухом и музыкальной памятью, Глазунов начал учиться игре на фортепиано с девяти лет, сочинять — с одиннадцати. В 1879 году он познакомился с Милием Балакиревым, который отметил незаурядный талант юноши и рекомендовал его Николаю Римскому-Корсакову. С Римским-Корсаковым Глазунов начал частным образом изучать курс гармонии, форм и инструментовки, теории музыки и композиции, и за полтора года прошёл весь курс, рассчитанный на 5-7 лет учёбы в консерватории. Уже в 1882 году Глазунов написал свою Первую симфонию, которая 17 марта с успехом была исполнена в Бесплатной музыкальной школе под управлением Балакирева[8], а вскоре появился его первый струнный квартет.
Творчеством Глазунова заинтересовался известный лесопромышленник, меценат и покровитель искусства Митрофан Беляев, ставивший своей целью поддержку молодых русских композиторов. Для ознакомления с творчеством юного композитора Беляев 27 марта 1884 года устроил закрытый концерт из произведений Глазунова, в котором дирижировали Римский-Корсаков и Дютш.
В 1885 году Беляев организовал музыкальное издательство в Лейпциге, а годом ранее при его поддержке Глазунов впервые отправился за границу, посетив Германию, Швейцарию, Францию, Испанию и Марокко. В Веймаре Глазунов познакомился с Ференцем Листом, по инициативе которого 14 мая 1884 года на съезде «Всеобщего немецкого музыкального союза» прозвучала Первая симфония 18-летнего автора. Вернувшись в Петербург, Глазунов стал одним из членов так называемого «Беляевского кружка», в который входили также Римский-Корсаков, Лядов, Малишевский, Витолс, Блуменфельд и другие музыканты. Продолжая традиции «Могучей кучки» по части развития русской композиторской школы, «беляевцы» также держали курс на сближение с западной музыкальной культурой.
В 1887 году умер Александр Бородин, оставив неоконченными оперу «Князь Игорь» и Третью симфонию. За их окончание и оркестровку взялись Римский-Корсаков и Глазунов. Феноменальная память Глазунова позволила ему полностью восстановить увертюру к опере, услышанную в исполнении на фортепиано самим Бородиным незадолго до его смерти, и фрагменты третьего действия. Также Глазунов смог полностью оркестровать симфонию.
Глазунов поддерживал тесные личные и творческие отношения с Петром Ильичём Чайковским. Глазунова Чайковский пригласил 25 ноября 1890 года на предварительное прослушивание струнного секстета «„Воспоминание о Флоренции“» накануне первого публичного исполнения этого сочинения[9]. После смерти композитора Глазунов сделал оркестровку ряда произведений покойного, среди них цикл пьес для скрипки и фортепиано «Воспоминание о дорогом месте». Оркестровка этого произведения получила широкое распространение[10].
В начале 1890-х Глазунов пережил творческий кризис, который сменился новым подъёмом: он сочинил три симфонии, камерные произведения и балет «Раймонда», ставший самым известным его сочинением. В 1899 году он получил место профессораПетербургской консерватории, в которой работал непрерывно около тридцати лет. После событий 1905 года, когда из консерватории за поддержку революционно настроенных студентов был уволен Римский-Корсаков, Глазунов в знак протеста также покинул свой пост. Однако уже в декабре 1905 года, после того как консерватория была отделена от Русского музыкального общества, Глазунов вернулся в неё и вскоре был избран её директором. На посту директора Глазунов провёл огромную работу: привёл в порядок учебные планы, основал оперную студию и студенческий оркестр, значительно повысил требования к студентам и преподавателям, в конце каждого учебного года лично присутствовал на всех экзаменах и писал характеристики на каждого студента. В 1906 году Глазунов написал музыку гимна «Избранникам русского народа», прославляющего депутатов Государственной думы Российской империи.
В 1908 году Глазунов рекомендовал своего ученика, талантливого польского композитора Витольда Малишевского, на пост директора Императорских музыкальных классов в Одессе. Это назначение оказалось знаковым для развития музыкальной культуры юга Российской империи, а затем Украины, так как в 1913 году Малишевский стал основателем и первым ректором Одесской консерватории.
В 1915 году Глазунов создал произведение, написанное на темы английского, русского, сербского, французского, черногорского и японского гимнов — «Парафраза на гимны союзных держав» (ор. 96). О «Парафразе» журнал «Музыка» высказался сухо: «Глазуновская парафраза для роялей, правда, является как бы исключением, но она — конгломерат гимнов, а не творческий порыв, отвечающий историческому моменту»[11].
В 1917 году композитор обработал музыку к «Рабочей Марсельезе» (слова П. Лаврова, 1875 год) — российскому гимну в первые месяцы советской власти[12]. После Октябрьской революции Глазунов сумел остаться на своём посту, наладив отношения с новой властью и, в частности, с наркомом по просвещению Анатолием Луначарским, сохранив за консерваторией престижный статус. В 1918—1920 годах выступал как дирижёр на фабриках, в клубах, частях Красной Армии, принимал участие в музыкально-общественной жизни страны. В 1922 году Глазунову было присвоено звание народного артиста Республики[13]. Тем не менее, против Глазунова в консерватории были настроены некоторые группы профессоров и студентов. В 1928 году Глазунов был приглашён на композиторский конкурс в Вену, посвящённый столетию со дня смерти Франца Шуберта, по окончании которого принял решение не возвращаться в СССР. Глазунов формально числился ректором Ленинградской консерватории до 1930 года (его обязанности исполнял Максимилиан Штейнберг).
19 декабря 1928 года в парижском зале «Плейель» состоялся первый публичный концерт Глазунова после его отъезда из СССР, на котором исполнялись популярные произведения композитора: Торжественная увертюра, Второй фортепианный концерт, симфоническая поэма «Стенька Разин», Седьмая симфония. Оркестром дирижировал автор. Некоторое время Глазунов выступал как дирижёр, а в 1932 году, в связи с ухудшившимся здоровьем, вместе с женой поселился в Париже, где изредка сочинял (среди его поздних работ — Концерт для саксофона с оркестром, посвящённый Сигурду Рашеру).
Глазунов скончался в 1936 году в клинике Villa Borghese, похоронен на новом кладбище Нёйи-сюр-Сен. В 1972 году прах Глазунова был перевезён в Ленинград и торжественно захоронен на Тихвинском кладбище[14]Александро-Невской лавры[15].
В Мюнхене открыт институт, занимающийся исследованием творчества композитора, архив его партитур хранится в Париже.
Отношения Анатолия Васильевича Луначарского и Александра Константиновича Глазунова начались в период гражданской войны (с 1917 года), когда Луначарский возглавил «культурную революцию». Они находились в постоянной переписке. На тот момент Глазунов уже был ректором Петроградской консерватории, а Луначарский занимал пост наркома по просвещению РСФСР. В то непростое время Луначарский помог Глазунову, когда у того остро встал вопрос с жильём. По Наркомату просвещения был издан приказ № 593 от 9 марта 1918 года о неприкосновенности квартиры и загородного дома Глазунова, а сам Луначарский выдал директору консерватории «охранную грамоту»: «Настоящим удостоверяю, что квартира по Казанской улице, № 10, где живёт знаменитый композитор директор консерватории А. Глазунов, ввиду выполняемых им важнейших обязанностей и творческой работы, никакой реквизиции ни в коем случае не подлежит. Народный комиссар Луначарский»[16][17]. На 40-летие творческой деятельности Глазунова Анатолий Васильевич произнёс пламенную речь, в которой посетовал на малоизвестность Глазунова по сравнению с Чайковским и сравнил юбиляра с Глинкой[18].
Отъезд Глазунова и Луначарский
В 1928 году американская граммофонная компания «Колумбия» решила устроить международный конкурс к 100-летию со дня смерти Шуберта в Вене и пригласила Глазунова в качестве члена жюри. Для того чтобы выехать, композитору было необходимо получить разрешение. Он обратился к Луначарскому. В Наркомпрос ушло письмо: «Просим Вас оказать всемерное содействие к предоставлению заграничной командировки в город Вену сроком на три месяца Народному артисту Республики профессору Александру Константиновичу Глазунову как представителю шубертовского конкурсного жюри по СССР»[19]. В протоколе заседания правления консерватории по вопросу о заграничных командировках записали кратко: «Персонально А. К. Глазунову». В ректорском приказе Глазунов обозначил: «Отправляюсь в Вену в качестве члена Международного жюри для присутствия на торжествах в память столетия со смерти композитора Франца Шуберта»[19]. С того года Глазунов больше не возвращался в СССР.
Глазунов и Рахманинов
Знакомство Глазунова и Рахманинова состоялось, видимо, в Москве в начале мая 1896 года, в гостях у Танеева[20]. По свидетельству одного из мемуаристов, Глазунов сыграл Танееву ещё никому не известную первую часть Симфонии № 6, а Рахманинов, подслушав музыку из соседней комнаты, тут же воспроизвел её по памяти[21]. Впоследствии, в начале 1897 года по заказу Беляева Рахманинов выполнил переложение этой симфонии для фортепиано в 4 руки[20].
Ещё до личного знакомства Глазунов был знаком с музыкой Рахманинова. В частности, 20 января 1896 года Глазунов продирижировал фантазией «Утёс» Рахманинова в Петербурге, в одном из концертов беляевского кружка[22]. В свою очередь, Рахманинов также дирижировал сочинениями Глазунова[20].
Широко известна и обросла легендами история неудачной премьеры Первой симфонии Рахманинова, которой дирижировал Глазунов в третьем Русском симфоническом концерте. 9 марта 1897 года Рахманинов выехал в Петербург, чтобы присутствовать на трёх репетициях и на премьере, которая состоялась 15 марта. Многие мемуаристы Рахманинова (Е. Крейцер-Жуковская, А. Хессин, А. Оссовский) обвиняют в неудаче именно Глазунова. Считается, что именно провал симфонии вызвал последующий застой в творчестве Рахманинова и стал переломным моментом в его биографии[20]. Несмотря на это, Рахманинов продолжал общаться с Глазуновым[23], более того, в эмиграции он существенно помогал Глазунову материально[24].
Кроме того, Глазунова и Рахманинова связывало Русское музыкальное общество (РМО). В 1909 году Рахманинова избрали музыкальным руководителем РМО, в то время как Глазунов был директором Петербургской консерватории и тесно сотрудничал с этой организацией[25].
Глазунов и Штейнберг
Максимилиан Штейнберг оставил воспоминания о Глазунове, в которых привёл большое количество интересных писем композитора к нему за период 1929—1936 гг. Автографы этих писем хранятся в семейном архиве Римских-Корсаковых[26].
Штейнберг, так же как и Глазунов, работал в Петербургской, Петроградской, а затем Ленинградской консерватории. Они оба были учениками и продолжателями традиций Н. А. Римского-Корсакова. Штейнберг вёл классы композиции и инструментовки. У него по композиции учился Дмитрий Шостакович, о котором позднее он писал: «Можно ожидать в будущем значительного расцвета его творческого дарования»[27].
Знакомство Штейнберга и Глазунова, вероятно, произошло в 1908 году, когда первый поступил в консерваторию в класс композиции Н. А. Римского-Корсакова. Из писем известно, что Глазунов не раз исполнял произведения своего друга и коллеги. Например, в письме к А. А. Спендиарову от 23 декабря 1908 года он писал: «Завтра у меня есть кое-какие занятия часов до 3-х, а в З1/2 часа я назначил репетицию для Шереметьевского концерта в Большом зале Консерватории. Буду исполнять кантату Штейнберга и симфонию Лембы. Может быть, Ты зайдешь на репетицию? В антракте или к концу я к Твоим услугам»[28].
Дружественные чувства Глазунова к Штейнбергу позднее описывали так: «Глазунов проникался к Максу всё более дружескими чувствами, не мог нарадоваться на своего младшего коллегу, часто встречался с ним вне консерватории, ездил с ним на природу, стал мысленно, а потом и вслух, называть его „Овёсычем“ − это шутливо-ласковое прозвище дали Штейнбергу влюблённые в него ученики»[29].
Штейнберг и Глазунов завершили ряд работ своего учителя. Так, оркестровая сюита из оперы «Сказание о граде Китеже» была составлена Штейнбергом по плану Римского-Корсакова, из оперы «Золотой петушок» — Глазуновым и Штейнбергом. Учебник Римского-Корсакова «Основы оркестровки с партитурными образцами из собственных сочинений» был издан в 1913 году под редакцией Штейнберга.
Дружба композиторов поддерживалась даже тогда, когда в 1920-е годы в консерватории произошёл раскол преподавательского состава на две группы: «В итоге коллектив педагогов разделился на два лагеря, и чем дальше, тем разлом между ними становился всё шире, противоречия и разногласия всё непримиримей. „Консерваторы“ — Глазунов, Штейнберг, Николаев — стояли за сохранение многого из того, что заложил Римский-Корсаков, за умеренные и постепенные перемены, „новаторы“ — Щербачёв, Асафьев — требовали резкого поворота. К тому же, они всячески восхваляли сочинения новейших западных авторов, одни имена которых вызывали у Глазунова боль в ушах — Шёнберг, Берг, Хиндемит, объявляя их имена наиболее „созвучными эпохе“. Естественно, что Глазунов с его верностью классическим традициям, казался „новаторам“ невыносимо устарелым»[30].
Когда Глазунов принял решение покинуть Россию, контакты со Штейнбергом продолжались. Более того, в своём исследовании о Глазунове О. И. Куницын писал: «За Лондоном последовала вереница европейских городов — Брюссель, Мангейм, Гейдельберг, Остенде, Страсбург. В Остенде во время концерта простудился, в Страсбург приехал совсем больным, послал телеграмму в Гейдельберг, где у друзей гостил Макс Штейнберг: „Приезжайте помочь своему больному учителю“. Штейнберг тут же прибыл, трогательно заботился об Александре Константиновиче, потом вместе уехали в Гейдельберг — гуляли по живописным окрестностям, музицировали. Окрепнув, Глазунов прокатился по Рейну до Шварцвальда, побывал ещё в Лейпциге и Берлине»[31].
Как итог контактов между этими композиторами можно привести слова самого Штейнберга о своём близком друге Глазунове: «Авторитет его был исключительно велик: одно присутствие его на каком-либо собрании, в классе, на экзамене, в концерте заставляло людей подтягиваться, показывать себя и своё искусство наилучшим образом, прилагать усилия для того, чтобы со стороны можно было достойно оценить труд консерватории в целом»[32].
Глазунов занимает заметное место в истории русской музыки. По стилю своих сочинений он примыкает отчасти к «Новой русской школе», но культивирует по существу европейские классические музыкальные формы. Его произведения отмечены яркой оркестровкой, большим гармоническим и контрапунктическим мастерством, тонким лиризмом.
Для мужского хора студентов Православного Богословского института Сергиевского подворья в Париже Глазунов в 1935 году сделал две обработки церковных распевов («Плотию уснув яко мёртв» 3-го гласа греческого распева и стихиры Пасхи знаменного распева), которые вошли в «Сборник церковных песнопений», изданный под редакцией Н. Н. Черепнина в 1939 году Православным Богословским институтом в Париже. По признанию Л. А. Зандера, стихиры Пасхи — «подлинный синтез духовной традиции и личного музыкального творчества»[33].
По классу композиции у А. К. Глазунова в 1916 году окончил обучение Семён Златов, впоследствии известный румынский и молдавский дирижёр, педагог и композитор.
Учеником А. К. Глазунова был П. Ясиновский — американский композитор и музыковед, известный кантор.
Похитонов, Даниил Ильич — дирижёр Мариинского театра, профессор Ленинградской консерватории, народный артист РСФСР (1957). Н. А. Малько — российский и американский дирижёр и педагог.
В. В. Матэ. Офорт, исполненный с фото в честь 25-летия композиторской деятельности.
Память
Памятник Александру Глазунову в ПетрозаводскеAirbus A320 VP-BIW А. Глазунов
В 2001 году на основе личного имущества Елены Гюнтер-Глазуновой, дочери А. К. Глазунова, в Мюнхене был создан Фонд имени А. К. Глазунова[37].
В Москве именем А. К. Глазунова названа детская музыкальная школа № 33[38].
Имя А. К. Глазунова с 1928 года носит Барнаульская детская музыкальная школа № 1, одна из старейших в Сибири и на Дальнем Востоке. Имя композитора было присвоено школе по инициативе первых преподавателей — выпускников Петербургской консерватории, поскольку первые денежные ассигнования на открытие школы были выделены в 1920 году при прямом содействии композитора[39].
В 1956 году в Ленинграде на фасаде дома 8-10 по улице Плеханова по проекту архитектора М. Ф. Егорова была установлена мемориальная доска: «В этом доме в 1865 году родился и жил по 1928 год выдающийся композитор и музыкальный деятель Александр Константинович Глазунов».
↑Крюков А. Н. Александр Константинович Глазунов. — М.: Музыка, 1982. — С. 20—21. — 143 с.
↑Римский-Корсаков Николай Андреевич. Летопись моей музыкальной жизни (1844—1906) / под ред. [и с предисл]. Н. Н. Римской-Корсаковой. — Санкт-Петербург: Тип. Глазунова, 1909. — С. 224—225. — 368 с.
↑Моисеев Г. А.Струнный секстет «Воспоминание о Флоренции» в контексте позднего периода творчества // Камерные ансамбли П. И. Чайковского. — М.: Музыка, 2009. — С. 206—248. — 295 с. — ISBN 978-5-7140-1169-6.
↑Комаров А. В.Три пьесы П. И. Чайковского для скрипки и фортепиано орus 42. История текста. Инструментовка А. К. Глазунова // Петербургский музыкальный архив. Чайковский: сборник статей / сост. и отв. ред. Т. 3. Сквирская. — СПб.: Композитор, 2021. — С. 126—156. — 344 с. — 300 экз. — ISBN 5-7140-0565-1.
↑«Парафраза» Глазунова // Музыка : журнал. — 1915. — 3 январь (№ 201). — С. 78.
↑Голованова М. П., Шервин В. С. Государственный гимн России: Рождение государственных гимнов // Государственные символы России. — М., 2005. — С. 143.
↑Никольцева Г. Д., Шилов Л. А. Из истории музыкальной жизни Петербургского университета // Очерки по истории Ленинградского университета. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1982. — Т. 4. — С. 127—128.
Воспоминания об А. А. Спендиарове. — М.: «Советская музыка».1939, № 9—10.
Письма, статьи, воспоминания: Избранное / [Сост., вступ. статья, с. 3—19, и примеч. М. А. Ганиной]. — Москва: Музгиз, 1958. — 550 с., 5 л. портр.: нот. ил.
Полное собрание сочинений для фортепиано. Т. 1. / Ред. и коммент. В. С. Белова. — М.: Музгиз, 1955. — 240 с.
Франц Шуберт: Очерк / А. К. Глазунов; Ленингр. гос. консерватория; Обложка: Алексей Ушин. — Ленинград: Academia, 1928 (тип. «Кр. газ.» им. Володарского). — 43, [1] с., [2] с.
Литература
Асафьев Б. В. Глазунов: Опыт характеристики / Игорь Глебов. — Ленинград: Светозар, 1924. — 178 с., 1 л. портр.
Беляев В. М. Александр Константинович Глазунов: Материалы к его биографии / В. Беляев. Т. 1: Жизнь. Ч. 1.— Петербург: Гос. филармония, 1922. — 144 с.
Держановский В. В. А. К. Глазунов. 1882—1922. — Москва: РСФСР. Гос. муз. изд-во, 1922. — 19 с.
Оссовский А. В. Александр Константинович Глазунов: Его жизнь и творчество: Очерк А. В. Оссовского. — Санкт-Петербург: изд. «Концертов А. Зилоти», 1907
Ганина М. А. К. Глазунов. Жизнь и творчество. — Л., 1961.
Курцман А. С. А. К. Глазунов. — М., Музыка, 1977. — 128 с.
Крюков А. Н. Александр Константинович Глазунов. (1865—1936). — М., Музыка, 1982; 1984. — 144 с., вкл. (Русские и советские композиторы).
О. И. Куницын. Балеты А. К. Глазунова. — Издательство: Музыка. 1989
Масляненко Д. А. А. К. Глазунов и музыкальная самодеятельность 1920-х годов // Глазунов А. Исследования, материалы, публикации, письма. Государственный научно-исследовательский Институт театра, музыки и кинематографии. Музыкальное наследие. — Л.: Музгиз, 1960. Т. 2. — С. 128—145.
Gojowy Detlef. Alexander Glasunow: Sein Leben in Bildern u. Dok. / Detlef Gojowy; Unter Einbeziehung des biogr. Fragments von Glasunows Schwiegersohn Herbert Günher. — [München]: List Verl., cop. 1986.
Venturini D. J. Alexander Glazounov. 1865—1936. His life and works. Aero printing Delphos, Ohio, 1992.100 p.
_1900_with_Stasov_and_Glazunov.jpg)
