«БраМит» (сокращение от Братья Митины) или «Брамит» — один из первых серийных советских оружейных глушителей, разработанный Иваном Митиным. Получил название «БраМит» в честь изобретателя Ивана и его брата Василия. Первая модель, предназначенная для установки на револьвер системы Нагана, была представлена Митиным в 1929 году. В 1930-е годы Митиным был разработан вариант для установки на винтовку Мосина, представленный в 1938 году наркому обороны К. Е. Ворошилову. По итогам испытаний, проведённых в 1940 году, глушитель «БраМит» был принят на вооружение РККА. Боевое применение «БраМита» предполагало использование специальных патронов 7,62 × 54 мм R с уменьшенной начальной скоростью, состоявших из лёгкой пули «Л» и уменьшенного запаса пороха (до одной трети от стандартной массы).
Глушитель «БраМит» использовался в годы Великой Отечественной войны бойцами разведывательно-диверсионных групп советской армии и партизанских отрядов, в том числе и снайперами. Экземпляры глушителей выпускались на ленинградском заводе мореходных инструментов и заводе №371 (в том числе и в первые месяцы блокады), а также на эвакуированных заводах №536 и №621. Специальные патроны выпускались на ленинградском заводе №5 и на заводах №3 и №17. В довоенные и военные годы были представлены модификации глушителя для револьвера Нагана, карабина Мосина, пистолета-пулемёта ППД и пулемёта ДП, однако ни один из этих проектов не был принят на вооружение. Тем не менее, опыт при разработке «БраМита» сыграл в последующие годы ключевую роль в создании приборов для бесшумной стрельбы в СССР и России.
В начале XX века в России в охотничьих магазинах появились первые глушители для нарезного оружия, предназначавшиеся номинально для пулемёта Максима. Из-за высокой стоимости они не получили широкого распространения среди охотников[3]. В то же время есть свидетельства о том, что в Российской империи велись собственные разработки приборов для бесшумной стрельбы (ПБС)[4]. Распространению глушителей в Российской империи и СССР на заре его существования мешало то, что тактика ведения боевых действий не предусматривала скрытого уничтожения солдат противника на малых дистанциях[3]. Интерес к глушителям в СССР поднялся в начале 1930-х годов, когда пошла речь об оснащении приборами для бесшумной стрельбы (ПБС) личного состава разведывательно-диверсионных групп для обеспечения скрытности при ведении боевых действий в тылу противника[4]. Сотрудники ОГПУ были заинтересованы в ПБС для пистолетов и револьверов, а командный состав РККА — в ПБС для винтовок, пулемётов и даже артиллерийских орудий[5].
В 1931 году состоялись первые испытания ПБС — тестировались два варианта глушителей для пулемёта Дегтярёва, разработанные сотрудниками НТК АУ. В качестве испытательной базы применялся НИПСВОГлавного артиллерийского управления РККА в Щурово (Московская область). С 1932 по 1938 годы были испытаны несколько проектов глушителей авторства не только НИПСВО, но и таких конструкторов, как Гулевский (1932), Шахновский (1943), Кондрашов (1938) и Кригер (1939). В этих глушителях использовался один и тот же принцип: в специальной полузакрытой камере пороховые газы, отсечённые пулей, расширялись и распылялись перед выходом в атмосферу; отверстие для выхода пули оставалось открытым после вылета пули и ничем не перекрывалось[4].
По результатам испытаний ни один из этих проектов так и не был принят на вооружение. Испытываемые глушители в той или иной степени ухудшали кучность боя, нарушали стабильность боя оружия и были слишком тяжёлыми и крупными Однако основной причиной забраковывания было то, что ни один из предлагаемых глушителей не обеспечивал эффективное глушение звука выстрела. При стрельбе из оружия во всех случаях использовался штатный патрон с полной навеской пороха: из-за огромного дульного давления глушители повреждались, а пуля, вылетая со скоростью больше звуковой, создавала интенсивную баллистическую волну, не позволявшую обеспечивать бесшумность выстрела[6]. Все пули, которые использовались при испытании глушителей, обладали начальной скоростью больше звуковой[1].
Разработка
Разработкой глушителей долгое время занимался конструктор-самоучка Иван Митин, приступивший к этим опытам в 1919 году. В 1925 году он разработал глушитель с поддоночным снарядом, который при выстреле застревал в канале ствола и запирал пороховые газы, не допуская их прорыва[7]. Следующим достижением Митина стала разработка глушителя с разлетным составным пыжем, а в 1927 году он создал глушитель с резиновыми прокладками, максимально заглушавший звук выстрела[8]. Патент на последнее изобретение был присвоен Митину в марте 1931 года после испытаний, проведённых в ноябре 1930 года: глушитель было предложено использовать вместе с револьверами Нагана, пистолетами систем Кольта и Маузера для нужд ОГПУ[9]. В то же время, по мнению Юрия Пономарёва, ни внешняя разведка ОГПУ, ни иные её подразделения особо не были заинтересованы в наличии такого оружия, так как возможных ситуаций для их применения попросту не намечалось[10].
В 1932 году Митин закончил писать 400-страничную книгу о глушителях выстрела, в которой описал физические принципы глушения выстрела и представил классификацию оружия, для которой могли быть предназначены глушители[11]. Однако его дальнейшие работы в этой области были прерваны арестом в 1933 году по обвинению в контрреволюционном заговоре[12]: суд приговорил Митина к смертной казни, заменив её затем на 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Последующие годы Митин провёл в Соловецком лагере, работая в проектно-сметном бюро лагеря и занимаясь проектом глушителя выстрела[13]. С 10 мая по 16 сентября 1938 года Митин вёл работы над проектом глушителя в 12-м отделе (отделе оперативной техники) Управления НКВД по Ленинградской области. По итогам работы был представлен надульный глушитель под названием «БраМит» (сокращение от «Братья Митины»), данным в честь брата изобретателя Василия[14]. В октябре 1938 года глушитель был продемонстрирован наркому обороны СССР К. Е. Ворошилову, который высоко оценил прибор, но предложил заменить резьбовое крепление на крепление по типу винтовочного штыка[15].
Несмотря на сложность задачи, конструкторская группа доработала глушитель в соответствии с новыми требованиями[16]. В июне 1940 года глушитель «БраМит» был представлен на полигонные испытания, а в декабре был принят на вооружение для комплектации винтовок Мосина образца 1891/30 гг.[10]. Финансирование работ и доработка проекта глушителя производились Главным артиллерийским управлением РККА по заказу Главного разведуправления и штаба Сухопутных войск РККА[10]. В то же время в разработке ряда модификаций также принимало участие Особое конструкторское бюро НКВД[17][18].
Устройство
Конструкция
Глушитель «БраМит» представлял собой стальной цилиндр длиной от 140[19] до 147 мм (без штыковой трубки) и диаметром 32 мм, который крепился к стволу винтовки Мосина точно также, как и штатный игольчатый штык (с помощью коленчатого паза фиксировался за основание ствола). На корпусе модели глушителя была нанесена таблица стрельбы в виде указаний дальности и соответствующих установок хомутика на прицельной планке[10]. Полная длина глушителя вместе с посадочным местом на ствол ружья составляла 222 мм[19]. Масса глушителя составляла порядка 0,5 кг[20].
«БраМит» состоял из двух последовательно расположенных камер[20], каждая из которых заканчивалась обтюратором — цилиндрической прокладкой, выполненной из мягкой резины[19]. Обтюраторы формально обозначались как пробки для приборов «БраМит»[21]. Диаметр каждого обтюратора составлял 25 мм, толщина — 15 мм. В центре первого обтюратора был сделан прокол для облегчения его прохождения пулей. В первой камере был размещён цилиндр с буртом, который делил камеру диаметрально на две части, сообщающиеся между собой четырьмя отверстиями диаметром 1 мм. Передний бурт цилиндра служил задним упором первого обтюратора[10]. Отверстия в цилиндрах сверлились с целью стравливания порохового газа[19].
При выстреле пуля пробивала обе резиновые прокладки и выходила из прибора. Пороховые газы, толкавшие пулю в канале ствола, расширялись в первой камере и, теряя давление, выходили через маленькое отверстие наружу. Те газы, которые прорвались с пулей через второй обтюратор, таким же образом расширялись во второй камере и выходили через отверстие, в связи с чем и гасился звук[19]. По сути резиновые прокладки играли роль крайне упругих отсекателей пороховых газов. Пропуская через себя пулю, они замыкали образовавшееся отверстие и преграждали путь пороховым газам. Задержанные газы, проходя через специальные отверстия[22], теряли свою скорость и беззвучно выходили наружу[23]. При выстреле не производились ни звук, ни выбросы дыма и огня[24].
Первые обтюраторы (формально — пробки для приборов «БраМит») изготавливались из резины, не выдерживавшей серьёзные морозы наподобие тех, что были в первую военную зиму 1941—1942 годов. Сохранились свидетельства, что при стрельбе из винтовки Мосина с глушителем «БраМит» обтюратор выдерживал от 15 до 20 выстрелов, прежде чем выйти из строя: по этой причине начались работы по разработке морозоустойчивой резины и выпуску обтюраторов из этого материала. Последующие обтюраторы стали выпускаться в двух вариантах — зимнем и летнем (летний вариант не был морозоустойчив, зимний отказывал в жаркую погоду). С 1943 года обтюраторы изготавливались из поставленной по ленд-лизу авиационной резины без разделения на зимние или летние[21].
На глушителе присутствовало напоминание о том, что стрельба должна вестись только специальными патронами с уменьшенной начальной скоростью пули, а не боевыми винтовочными (с полным зарядом пороха)[10]. Для беззвучной стрельбы применялся специальный винтовочный патрон 7,62 × 54 мм R с облегчённой пулей и уменьшенным зарядом пороха[19], которому был присвоен индекс ГАУ 57-Н-323У[25]. Патрон состоял из облегчённой пули типа «Л» массой 9,7 г и заряда бездымного пироксилинового пороха марки П-220[24][10] (по другим данным, это был порох марки ВТ). Масса заряда пороха составляла 0,45 г[26]. По массе и объёму порох составлял примерно треть от запаса пороха в штатном винтовочном патроне[10].
На глушителях разных лет производства указывались рекомендации о стрельбе «зелёными» или «чёрными патронами»: у ранних дозвуковых патронов пуля красилась в зелёный цвет, у более поздних — в чёрный цвет (иногда красился и сам патрон). Маркировка ящиков для специальных патронов была такой же, как и для обычных патронов с пулей «Л», но с добавкой «уменьшенный заряд». В процессе разработки нового патрона образца 1943 года к индексу специальных патронов стала добавляться аббревиатура «УС» (уменьшенной скорости)[21].
Конструкторы отказались от использования тяжёлых винтовочных пуль типа «Д», обладавших конусной хвостовой частью и более выгодными баллистическими характеристиками при дозвуковых скоростях. Причина отказа заключалась в том, что в процессе выстрела пороховые газы прорывались вперёд пули и не только демаскировали стрелка звуком выстрела, но и увеличивали колебания пули, ухудшая тем самым кучность и стабильность боя. Для однообразного воспламенения пороха свободное пространство гильзы заполнялось пыжом. В патроне использовалась облегчённая пуля типа «Л» с конусным углублением в донной части, которое играло роль обтюратора. Под действием пороховых газов донная часть увеличивалась в диаметре, плотно прижимала оболочку к стенка ствола и не допускала прорыва пороховых газов между ними[10].
Характеристики стрельбы
При стрельбе из винтовки образца 1891/1930 годов без карабина с применением патронов УС начальная скорость пули составляла 260 м/с[26]. Эффективная дальность стрельбы достигала 150—200 м при своевременной чистке от порохового нагара, предельная дальность стрельбы составляла 300 м. Давление звуковой волны составляло 1,18 г/см² на расстоянии 3 м от дульного среза. Шумность оценивалась в 45—47 дБ, что было эквивалентно шуму при обычном разговоре[27]. Дозвуковая скорость в сочетании с применением глушителя не только обеспечивали глушение выстрела, но и исключали образование вспышки дульного пламени[26]. Помимо этого, использование ПБС исключало возможность возникновения баллистической волны, которая обычно возникала при скорости полёта пули, превышавшей скорость звука, и производила тот же звук, что и выстрел[24].
Использование боевых патронов не несло плачевных последствий ни для стрелка, ни для самого оружия. Однако при выстреле с использованием боевого патрона в негодность приходили оба обтюратора: в этом случае резко возрастала отдача и ослаблялось крепление прибора на стволе из-за увеличенных колебаний последнего[21]. Таким образом, при использовании штатного боевого патрона глушитель выходил из строя, но это, в свою очередь, могло при необходимости сохранить секрет производства глушителя на случай, если оружие будет захвачено противником. В случае, если всё же был произведён выстрел боевым патроном, резиновые отсекатели выталкивались из корпуса, а из оружия можно было продолжить вести стрельбу обычными боевыми патронами[24]. Кучность стрельбы из винтовки с «БраМитом» была равноценна кучности карабина образца 1938 года: поражение ростовой фигуры фиксировалось в 70% случаев[25]. В целом считалось, что надульник не влиял на точность стрельбы, не снижал скорость полёта пули и допускал до 100 выстрелов без замены наполнителя[24].
Производство
Полноценное серийное производство глушителей «БраМит» началось в 1942 году[18]: оно было организовано в соответствии с постановлением Государственного комитета обороны СССР № 1634сс от 23 апреля 1942 года. Предполагалось выпускать глушители на заводах №460 Наркомата боеприпасов в Подольске (до октября 1941 года находился в подчинении Наркомата вооружения) и на заводе №536 Наркомата вооружения в Туле[17] (он же завод №314)[28]. Вскоре завод №460 из Подольска был эвакуирован, а вместо него производством занялся завод №621 Наркомата лёгкой промышленности, который был создан на основе машиностроительного завода в Кокчетаве и эвакуированного туда же Подольского завода швейных машин[28]. Завод в Туле был эвакуирован в Медногорск и Ижевск: он был запущен в начале 1942 года, а в мае там началось производство глушителей[28].
Согласно Постановлению ГКО СССР от 23 апреля 1942 года, на обоих заводах в промежуток с мая по июля предполагалось изготовить 50 тысяч глушителей и 500 тысяч обтюраторов к глушителям[29][17]. Но за восемь месяцев 1942 года заводом №536 было выпущено всего 58 940 единиц глушителей, прежде чем их производство на этом заводе прекратилось[28]. С декабря 1942 года завод №621 начал выпускать глушители «БраМит», став единственным производителем глушителей: их выпуск он прекратил к I кварталу 1944 года. Объём выпущенных на этом заводе глушителей доподлинно неизвестен[28]. На выпускавшиеся глушители выстрела припиливался коленчатый паз, что могло объясняться необходимостью установки глушителей на винтовки Мосина старого образца, имевшие другие размеры основания и иную конструкцию мушки[25]. Также, по словам историка спецслужб Сергея Козлова, во время войны глушители «БраМит» производились на заводах № 74 и № 114[24].
Обтюраторы для глушителей выпускались изначально на Ярославском подошвенно-генератором заводе Наркомата резиновой промышленности, а со II квартала 1943 года и до начала 1944 года они выпускались только на заводе №766 того же наркомата в количестве около 10 тысяч в месяц[28]. Они упаковывались вместе со специальными патронами при расчёте два обтюратора на 60 патронов (летние обтюраторы упаковывались в ящики, помеченные широкой розовой полосой)[21]. Специальные патроны для глушителя выпускали Барнаульский патронный завод и Казанский завод № 543[24]. Также известно, что во время войны заводы № 3 и № 17 выпустили более 10 партий специальных патронов объёмом от 100 до 300 тысяч единиц каждая. После войны в качестве основной использовалась партия патронов П-1, выпущенная на заводе № 17 в 1941 году[21]. Ограниченная партия 7,62-мм винтовочных патронов с уменьшенной скоростью пули (УС) была произведена на Ульяновском заводе № 3 в 1940—1941 годах по особому заказу НКВД; в послевоенные годы производство подобных патронов уже не осуществлялось[26].
Помимо этого, приборы для бесшумной стрельбы «БраМит» производились какое-то время в Ленинграде, в том числе в первый месяц его блокады. С начала сентября 1941 года глушители производились на Ленинградском металлическом заводе имени Сталина (завод №371 Наркомата вооружения) и заводе мореходных инструментов (заводе штурманских приборов) по заказу разведывательного управления Ленинградского фронта. В сентябре 1914 года суточный выпуск на заводах составлял от 35 до 50 единиц, а иногда и до 100 единиц; всего за месяц было выпущено 5698 экземпляров (4100 — заводом №371, 1598 — заводом штурманских приборов)[30][31]. За первые 10 дней октября было выпущено всего 62 экземпляра, прежде чем производство прекратилось окончательно[32]: дальнейшим производством занимались уже заводы №536 и №621[30]. Также во время блокады инженеры и техники Ленинградского технического отдела Управления НКВД, восстановив по крупицам чертежи, наладили производство закамуфлированного бесшумного оружия — инвалидных костылей, черенков от лопат и посохов с возможностью ведения бесшумной стрельбы[33].
Специальные патроны для стрельбы из оружия с глушителем изготавливались и на ленинградском заводе «Краснознаменец» (завод №5 Наркомата боеприпасов) с сентября 1941 года: это были винтовочные патроны 7,62 × 54 мм R с лёгкой пулей и уменьшенным зарядом пороха марки «Сокол», навеской 0,5+0,016 г. Они отличались тем, что капсюль и кончик пули были окрашены лаком зелёного цвета, как того требовало артиллерийское управление Ленинградского фронта. За сентябрь 1941 года было выпущено 107 950 патронов с уменьшенным зарядом пороха, а за первые 10 дней октября — 80 тысяч[32]. Также установлено, что с 1 по 15 июля 1942 года этим же заводом было выпущено 31 500 малозарядных патронов с порохом «Сокол» при плане 500 тысяч единиц в месяц. После поступления на завод №5 специальных станков объём выпуска вырос: в сентябре было изготовлено 107 950 патронов, а на октябрь было запланировано производство 250 тысяч патронов. Заказчиком всё это время было разведывательное управление Ленинградского фронта[30]. Производство оружия, патронов и иного снаряжения в Ленинграде возобновилось в полном объёме только в январе 1944 года после окончательного прорыва блокады города[32].
Варианты и модификации
Для карабина Мосина и револьвера Нагана
Карабин Мосина образца 1938 года
Предшественники глушителя «БраМит», разработанные Иваном Митиным в конце 1920-х — начале 1930-х годов, устанавливались на стволы револьверов Нагана. В процессе последующих работ были представлены варианты глушителя, устанавливаемые на стволы пистолетов систем Маузера и Кольта[34], винтовок Мосина и пистолетов-пулемётов Токарева[23]. При испытании глушителей для винтовки Мосина были продемонстрированы две модификации «БраМита» — для карабина Мосина образца 1938 года и для револьвера Нагана[25].
Вариант для карабина отличался бо́льшим диаметром посадочного отверстия под ствол, имевший, в свою очередь, бо́льший диаметром дульной части. Вариант для револьвера отличался посадочными размерами и наличием сепаратора — поперечных перегородок с центральными отверстиями, расстояние между которыми было чуть больше длины пули. Для стрельбы из револьвера Нагана с глушителем использовался специальный патрон с остроконечной пулей, который должен был обеспечить правильное прохождение пулей резиновых обтюраторов[25]. Выбор остроконечной пули был обусловлен тем, что традиционно используемая в револьверах притуплённая пуля теряла устойчивость в резине[19]. Диаметр этой пули составлял 7,82 мм, длина патрона — 38,73 мм, вес патрона — 11 г (при среднем весе пули 5,6 г), в пуле использовался пороховой заряд П-45 средней массой 0,3 г[35].
Результаты испытаний показали, что вариант глушителя для карабина обеспечивал эффективную стрельбу на дальности чуть более 100 м, но звук выстрела был громче в связи с бо́льшим дульным давлением (1,18 г/см² у 7,62-мм винтовки Мосина, 4,0 г/см² у 5,6-мм малокалиберной винтовки и 5,7 г/см² у карабина Мосина). У револьвера при установке глушителя возрастали вес оружия (с 834 до 1114 г) и длина (с 230 до 350 мм), а скорость пуля возрастала с 272 до 278 м/с, но из-за увеличенной нутации пробивное действие снижалось ещё больше. Так, пуля калибром 7,62 × 38 мм при выстреле из «Нагана» с глушителем пробивала две сухие сосновые доски толщиной 25 мм каждая, установленные на расстоянии 75 мм, а без глушителя — три доски. Кучность стрельбы из револьвера с глушителем также снижалась: вертикальный разброс (Вв) составлял 9,3 см при стрельбе с глушителем на расстоянии 20 м и всего 1,84 см — без глушителя; боковой разброс (Вб) составлял 7,5 см и 1,7 см соответственно в тех же условиях. Подобные результаты привели к тому, что широкого распространения эти два варианта глушителей не получили[25].
Варианты ПБС для пистолета-пулемёта Токарева и пистолета-пулемёта Дегтярёва были разработаны Иваном Митиным в 1938—1941 годах, но на вооружение не были приняты[36]. В то же время известно о попытках принятия на вооружение модификации ППД с интегрированным глушителем «БраМит»: предпосылкой для проведения исследований в этой области стало изучение трофейного вооружения диверсионных групп немецкого спецподразделения «Бранденбург-800», а именно трофейного пистолета-пулемёта EMP-35 с возможностью бесшумной стрельбы. С трофейным вооружением и патронами к EMP-35 руководство НКВД ознакомилось в декабре 1941 — январе 1942 годов. В мае 1942 года Главное артиллерийское управление РККА поставило задачу перед НИПСВО испытать ППД с глушителем «БраМит» и спецпатроны к нему. В рассекреченных документах при этом не фигурировали ни названия участвовавших организаций, ни имена представителей, а полигон контактировал только с работодателем в лице ГАУ[37]. В то же время предполагается, что в работе могли участвовать как Конструкторское бюро НКВД, так и ПКБ завода №2 Народного комиссариата вооружений[38]. Есть версия, что над проектом работала стрелковая группа 4-го спецотдела НКДВ[1][39].
Для пистолета-пулемёта требовалось с нуля спроектировать специальный патрон, так как штатная пуля со свинцовым сердечником при дозвуковой начальной скорости слишком быстро теряла свою скорость. В качестве основы для спецпатрона была взята лёгкая пуля от винтовочного патрона, использовавшаяся при стрельбе из винтовок с «БраМитами», и штатный пистолетный патрон 7,62 × 25 мм ТТ образца 1930 года.[40]. Для обеспечения правильной подачи патронов под крышку магазина ППД вкладывался фанерный диск при стрельбе штатными патронами. Вместо кожуха на ствол ППД надевалась газоразрядная труба в виде пустотелого цилиндра, а к её передней части с помощью резьбового соединения крепился «БраМит». Первая расширительная камера глушителя сообщалась через газоразрядную трубу: туда выходила часть пороховых газов из первой камеры и отводилась наружу через выхлопную трубу, размещённую под газоразрядной. Другая часть выходила во вторую камеру и истекала оттуда наружу[41]. Стрелять из подобного ППД без установленного прибора было невозможно, однако отсекатели можно было выбить одним-двумя выстрелами с помощью штатных патронов, что не препятствовало дальнейшей стрельбе обычными патронами[42]
При доработке нового проекта потребовалось скорректировать размеры зева ствольной коробки, затвора, короба, места постановки отражателя и ложи. Для сохранения баланса была установлена передняя рукоять, а для обеспечения прицельной стрельбы на обратной стороне прицельной планки была нанесена шкала прицельных дальностей до 300 м[43]. Полигонные испытания проекта под названием ППД-«БраМит» состоялись в июне 1942 года[40], по итогам которых было установлено, что в условиях тишины выстрелы из ППД в виде тихих хлопков были слышны с дистанции 200 м, но при любых посторонних звуках стрельба не была слышна с дистанции 100 м; также полностью разрешался вопрос беспламенности выстрела. В плане пробивной способности ППД-«БраМит» не уступал валовому ППШ, а также был крайне надёжен в затруднённых условиях работы (две задержки на 100 выстрелов при густой смазке, 3 задержки на 300 выстрелов после промывки деталей керосином, без задержек после 10-минутного запыления)[39]. Кучность ППД с глушителем не ухудшилась, но и не достигала тех показателей, что были у EMP-35. В целом по итогам испытаний полигон советовал доработать ППД-«БраМит» и затем принимать на вооружение. Однако артком ГАУ РККА постановил не принимать новый образец на вооружение, поскольку для этого потребуется переделка ППД, а вопрос беззвучности выстрела может быть решён с применением винтовки Мосина или пулемёта ДП с тем же глушителем. Решение арткома было окончательным, так как все полномочия по предоставлению к принятию образцов на вооружение были сосредоточены исключительно в ГАУ[42].
Первые проекты глушителей «БраМит» для пулемёта Дегтярёва (ДП) испытывались ещё во время обороны Москвы в двух вариантах — для одиночной стрельбы и для стрельбы в режиме непрерывного огня[19]. Ещё один проект для ДП был разработан Особым конструкторским бюро НКВД вместе со специалистами Арткома Главного артиллерийского управления в 1941—1942 годах: предполагалось, что пулемёт с таким глушителем будет использоваться бойцами партизанских отрядов и воздушно-десантных войск. Этот глушитель весил около 1,3 кг и крепился на дульную часть ствола ДП вместо пламегасителя: длина пулемёта с глушителем составляла 1332 мм. Для стрельбы использовались те же специальные патроны, что и для винтовочного «БраМита», хотя есть отрывочные сведения о разработке специальных пулемётных патронов, адаптированных к режиму непрерывного огня[17]. Глушитель носил название СГ-ДП[44] (сокращение от Специальный глушитель к ДП), его использование было описано в «Кратком наставлении по стрельбе из ручного пулемета, оборудованного надульником СГ-ДП»[17].
Рабочая камера глушителя спереди и сзади перекрывалась резиновыми обтюраторами[45]. Согласно наставлению, в резиновых пробках обтюратора могло быть отверстие 2 мм при предельном допустимом (с учётом износа) размере отверстия в 5 мм[46]. При выстреле пороховые газы, проходившие вслед за пулей, отсекались обтюраторами в камере и поступали к поршню, расположенному в трубке под камерой, который своим толкателем упирался в газовый поршень затворной рамы и приводил её в действие, осуществляя перезарядку оружия[45]. Глушитель должен был штатно монтироваться на запасном стволе пулемёта и укрываться чехлом, а этот ствол полагалось присоединять к пулемёту взамен обычного ствола по мере необходимости ведения бесшумной стрельбы[46]. Специальные патроны для этого глушителя, согласно документам Ленинградского фронта, отличались окраской кончика пули и капсюля в зелёный цвет или наличием чёрного лакового пояска на шейке гильзы[32]. В прицел к пулемёту вводились дополнительно поправки: он устанавливался в положение «7» на дистанции 100 м, в положение «9,5» на дистанции 200 м в положение «12» на дистанции 300 м[46]. Прибор обеспечивал поражение целей на дальности до 300 м[44].
Испытания глушителя состоялись 23 мая 1942 года на Софринском артиллерийском полигоне. Согласно краткому отчёту, звук выстрела отсутствовал и лишь на близком расстоянии можно было услышать звуки ударов подвижных частей пулемёта, схожих с работой швейной машины. Пуля из специального патрона пробивала насквозь на расстоянии 500 м три доски толщиной 20 мм[17]. Согласно наставлению, пуля могла пробить насквозь на расстоянии 300 м четыре сосновые доски толщиной 25 мм, на расстоянии 200 м — 6, на расстоянии 100 м — 8, у дульного среза — 10[46]. Кучность стрельбы на дистанции 300 м составляла R100 = 110 см[17]. По результатам испытаний 27 мая 1942 года постановлением Государственного комитета обороны глушитель СГ-ДП был принят на вооружение РККА для партизанских отрядов и авиадесантных частей[45]. Хотя в течение июня 1942 года предполагалось выпустить 500 таких глушителей и провести полигонные испытания этой партии, данных о производстве не сохранилось[17]. В архивных документах Ленинградского фронта также упоминалось указание на разработку в городе глушителя СГ-ДП, однако сведений о серийном выпуске этого глушителя не было обнаружено[32]: известно только, что по состоянию на 15 июля 1942 года 75% заказанных приборов поступили на сбор[46]. По мнению Руслана Чумака, работы над глушителем СГ-ДП могли вестись отчасти на основе материалов авторства И. Г. Митина, которые удалось сохранить ленинградским оружейникам в годы блокады[44].
В июле 1942 года ГАУ был испытан глушитель для пулемёта ДП под названием СГ-42[47], который представлял собой всё тот же СГ-ДП, но прошедший серьёзную доработку. В течение лета у СГ-ДП выявились такие серьёзные недостатки, как круговая качка по месту соединения со стволом, недостаточная прочность крепления заднего обтюратора и банальная невозможность стрельбы из пулемёта без глушителя обычными патронами. В доработке принимало участие ОКБ-2: конструкторы А. М. Маранцев и И. В. Долгушев изменили способ крепления поршневой камеры к газовой каморе ствола, убрали пять деталей из конструкции глушителя, установили демпфер (фибровый наконечник) на шток и уменьшили диаметр внутренней насадки с 16 до 14,5 мм. Масса глушителя составила 1,15 кг, общая длина — 291 мм, длина насадки — 85 мм[45]. Доработанный глушитель был принят на вооружение в конце 1942 года[48]. Дополнительно на доработанный глушитель была нанесена прицельная шкала. По некоторым отрывочным данным, новые глушители производились серийно и использовались на фронте, но место производства и объём их выпуска до сих пор не определено[49]. В феврале—марте 1948 года прошла очередная серия испытаний на полигоне базы ГАУ № 36[47] (на НИПСВО). В ходе испытаний сравнивались винтовочные «БраМиты» и пулемётные СГ-42[49]. По итогам испытаний пулемётный глушитель был снят с вооружения, поскольку не обеспечивал должной безотказности и проигрывал винтовочному «БраМиту» в плане живучести и надёжности[47]. В 1948—1950 годах была предпринята последняя попытка доработать глушитель для пулемёта: конструкция подверглась детальной корректировке (в частности, был добавлен третий обтюратор). Новый проект получил название КБ-П-535, обладая массой 0,96 кг и размерами 301 x 68 x 34 мм (длина пулемёта с глушителем составляла 1310 мм). Глушитель испытывался на ротных пулемётах РП-46 в марте—апреле 1950 года, но по итогам испытаний не был признан соответствующим требованиям в плане эффективности глушения звука выстрела[49].
В плане опытных работ НИПСВО на 1941 год упоминались испытания глушителя звука выстрела к СВТ-40[17]. Известно, что этот глушитель проходил испытания в апреле 1941 года, однако конструктивно он не имел сходства с «БраМитом», а по результатам испытаний отвергнут комиссией[50]. Один из проектов Митина действительно предусматривал установку «БраМита» на СВТ-40, однако о судьбе этого проекта неизвестно ничего[36]. «БраМит» при этом был не единственной попыткой разработки бесшумного оружия в СССР во время войны[1]: в июле 1942 года в Подвижной артиллерийской мастерской № 2 города Ленинград испытывался глушитель, предназначенный для пулемёта Максима[32], и три его экземпляра были отправлены на войсковые испытания[46]. В конце 1943 года были успешно испытаны два однозарядных пистолета конструкции Е. С. Гуревича под спецпатроны калибра 5,6 мм и 6,5 мм (боеприпасы с отсечкой газов), а в 1944 году Гуревич представил на испытания бесшумный револьвер калибра 7,62 мм, который обеспечивал ещё большее заглушение выстрела, но его работоспособность сильно падала из-за быстрого износа резиновых обтюраторов[1].
Боевое применение
Тактика использования
Глушители «БраМит» широко использовались бойцами партизанских отрядов и разведывательно-диверсионных групп[24][20][25]. Имели место как положительные, так и отрицательные отзывы о глушителе. К его достоинствам относили отсутствие шума и пламени при выстреле, что позволяло незаметно ликвидировать противников. К недостаткам относили недостаточную дальность стрельбы и габариты глушителя. Обычно бойцы носили глушитель на поясе[27]. Заранее спланированной тактики применения глушителей у советских партизан и солдат РККА не было[51], однако изобретатель глушителя И. Г. Митин в своих трудах выделял пять черт, характерных для применения ПБС[52]:
Вооружение разведывательных отрядов и отдельных разведчиков (для снятия часовых, ликвидации вражеского разъезда и обстрела противника из безопасной позиции)
Вооружение заградительных и сторожевых постов (для обстрела противника без собственного обнаружения)
Организация засад (для внесения дезорганизации в ряды противника)
Подготовка снайперов (в том числе гнёзд снайперов)
Вооружение партизанских отрядов
Глушитель «БраМит» был штатным средством бойца советской разведывательно-диверсионной группы[25]. Согласно документам от августа 1941 года, разведывательно-диверсионная группа была вооружена следующим образом: три бойца с пистолетами-пулемётами, семь человек с винтовками с глушителями, у каждого по одному револьверу Нагана, шесть осколочных гранат, 300 специальных и 100 зажигательных патронов[53]. На каждый глушитель бойцу полагалось иметь 60 специальных патронов в дополнение к рекомендованному боекомплекту винтовки (200 стандартных патронов с лёгкой пулей, 40 с бронебойно-зажигательной, 40 с пулей для создания очагов пожаров летом). В случае исчерпания специальных патронов допускалось применение самодельных патронов: из стандартного патрона с лёгкой пулей аккуратно удалялась пуля, высыпавшийся порох делился на три равные части, одну из которых обратно засыпали в гильзу, заполняя свободный объём паклей или ватой, а затем вставляли обратно пулю, зажимая её при возможности. Досылать из магазина самодельные патроны не рекомендовалось: стрельбу нужно было производить после вкладывания патронов в патронник по одному[25].
Отчёт штаба инженерных войск Карельского фронта от 2 февраля 1945 года о боевых действиях инженерных батальонов в тылу противника во время Петсамо-Киркенесской наступательной операции содержал информацию о вооружении 180 бойцов 6-го отдельного гвардейского батальона минёров, которые участвовали в одной из разведывательно-диверсионных операций 7 сентября 1944 года. Согласно отчёту, на каждую роту выдавался один прибор типа «БраМит» при стрелковом вооружении в виде одного ручного пулемёта и шести РП (у каждого бойца был один ППШ)[54]. Будущие члены разведывательно-диверсионных групп и партизанских отрядов проходили обучение стрельбе из винтовок с глушителями в партизанских школах, созданных при Оперативно-учебном центре Западного фронта[53]. Активно пользовались глушителем и снайперы[55]: армейские снайперы применяли его в позиционный период боевых действий[25][20], когда немецкие и советские траншеи находились друг от друга на расстоянии броска гранаты[25]. Снайперы разведывательно-диверсионных групп, вооружённые винтовками Мосина с «БраМитами», «снимали» часовых с безопасного расстояния при освобождении объектов, а затем на оставшийся без охраны объект заходила группа разведки[18].
Война показала, что проверку боя винтовки с прибором нужно проводить не только после замены обтюраторов, но и перед каждым возможным боевым применением. Обычно разборку глушителя проводили только для замены обтюраторов без чистки: пороховой нагар на внутренней поверхности мог усиливать заглушение выстрела, хотя иногда вызывал искрение. Во избежание искрения солдаты перед применением обмакивали прибор в воду: адсорбированная нагаром вода исключала искрение, а энергия пороховых газов, тратившаяся на испарение воды, обеспечивала ещё большее заглушение выстрела[25]. В связи с требованиями постоянной чистки «БраМита» и постоянного износа резиновых шайб в войсках шутили, что прибор следует надевать на голову противника, чтобы лишить того возможности услышать звук выстрела, увидеть вспышку и разглядеть стрелявшего[56].
Свидетельства применения советской армией и партизанами
Согласно сохранившимся свидетельствам, в декабре 1941 года во время обороны Москвы ПБС «БраМит» использовался снайперами истребительно-диверсионных групп НКВД для ликвидации немецких часовых, наблюдателей и других важных живых целей[20]. Три глушителя для винтовок также обнаружили поисковики на Невском пятачке, один экземпляр стал экспонатом выставки временной экспозиции «За Ленинград!», открытой в 2016 году в выставочном зале музея-заповедника «Прорыв блокады Ленинграда» в Кировске[13].
Ветеран боёв на Карельском фронте Иван Бородулин описывал в своих мемуарах «Мы — разведка» особенности применения снайперской винтовки с глушителем. По словам одного из героев книги, капитана Терещенко, предельная дальность стрельбы винтовки не превышала 200 м, зато при выстреле были слышны только щелчок затвора и лёгкое посвистывание пули. В ходе одной из описанных стычек автор и его сослуживица Александра Плугова за две минуты боя подстрелили из бесшумных винтовок пятерых немцев. В книге Артёма Драбкина «Фронтовые разведчики. Я ходил за линию фронта» приводятся свидетельства фронтового разведчика Алексея Бровкина, воевавшего на Карельском фронте. По его словам, в 1942 году в разведывательную роту были присланы три винтовки с глушителем типа «БраМит»: его сослуживец Савельев, окончивший курсы снайперов, в районе Белоострова подстрелил несколько финских бойцов из «бесшумки», чем очень гордился. В то же время сам Бровкин говорил, что бесшумная винтовка ему надоела и он избавился от неё в пользу автомата[27].
Полковник Валентин Иванович Алёшин рассказывал, что его мать Таисия Васильевна Алешина воевала в партизанской бригаде Константина Заслонова, в которой девушки-снайперы использовали снайперские винтовки с прибором «БраМит» для борьбы против немецких часовых. Согласно Алёшину, девушки подходили максимально близко к часовым, а командир отряда снайперов дед Аким определял цели, порядок и последовательность поражения. В наиболее важные или находившиеся крайне далеко цели девушки стреляли вдвоём или втроём, целясь всегда в голову часового. Выполнив задачу, снайперы уходили в расположение бригады, в то время как остальные партизаны штурмовали гарнизон[57]. Снайперскую винтовку с глушителем использовал и Герой Советского СоюзаЛеонид Буткевич[2].
Разведчик Юрий Колесников в своей книге «Лабиринты тайных войн» писал, что разведчики партизанского соединения Сидора Ковпака использовали некую «мортирку», которую наставляли на снайперскую винтовку для ведения бесшумной стрельбы[58]. Один партизан из этого соединения рассказывал, что глушители «БраМит» им поставляли вместе с другим снаряжением самолёты типа Ан-2: такой глушитель устанавливался на винтовку Мосина, из которой можно было вести огонь по вражеским часовым. Эффективная дистанция для стрельбы в таком случае составляла от 80 до 100 м. Звука выстрела не было слышно вообще, хотя винтовка при издаваемом выстреле «прилично шипела»[59]. В июле 1942 года представители Центрального штаба партизанского движения докладывали центру о крайней востребованности в глушителях и спецпатронах для них, отмечая огромный эффект применения «БраМита». К июлю 1943 года на склады Белорусского штаба партизанского движения поступило более 3 тысяч глушителей, почти 40 тысяч обтюраторов и свыше 1,2 млн. спецпатронов (как для винтовок, так и револьверов Нагана). Учёта винтовочных и револьверных глушителей не велось, что затрудняет оценку наличия револьверных глушителей у партизан. На начало 1944 года на складах Внуковского аэродрома хранилось 315 винтовочных и 18 револьверных «БраМитов»[53].
Оружие с глушителем «БраМит» использовал разведчик партизанского соединения Полоцко-Лепельской зоны Иван Коротеев (награждён медалью «Партизану Отечественной войны» II степени), который отличился 14 января 1944 года, застрелив из бесшумного оружия часового в гарнизоне деревни ГермановичиШарковщинского района. В ходе операции группа уничтожила ещё шестерых немецких солдат, захватив пять винтовок, пистолет-пулемёт и боеприпасы в качестве трофеев. 13 февраля 1944 года Коротеев погиб, попав в засаду деревни Киши Глубокского района: он убил немецкого офицера, но и сам был сражён очередью из автомата. После гибели Коротеева оружие с глушителем перешло разведчику Владимиру Жуку, бойцу партизанской бригады имени А. В. Суворова: он погиб в боях у деревни Кульгаи Глубокского района в ночь с 3 на 4 мая 1944 года, когда бригада отражала наступление частей немцев, проходившее в рамках карательной операции под кодовым названием «Весенний праздник»[60]. «БраМит» был обнаружен 7 июня 1968 года вместе во время перенесения захоронений останков 39 партизан в братскую могилу[61]. В 1975 году в канун Дня Победы комиссар бригады имени А. В. Суворова Николай Усов передал сохранившийся глушитель «БраМит» в музей истории Великой Отечественной войны[60]. Глушитель является экспонатом в составе экспозиции, посвящённой отражению наступления немцев весной 1944 года[62]
Приборы «БраМит» поставлялись также за рубеж для вооружения армий союзных государств. Так, в июне 1944 года планировалось передать югославским партизанам партию из 1025 винтовок Мосина с глушителями и 307,5 тысяч специальных патронов[28].
Применение немецкими войсками
Немецкая армия до начала войны с СССР не располагала собственными глушителями, поэтому принимала на вооружение трофейные глушители типа «БраМит»[20][25]. Бойцам советских разведывательно-диверсионных групп было приказано даже ценой собственной жизни не позволять немцам заполучить образцы глушителей и не выдавать им никакой информации об устройстве и предназначении. Тем не менее, в одном из немецких документов от 11 сентября 1941 года сообщалось о том, что партизаны начали применять глушители звука выстрела, навинчиваемые на оружие, и специальные патроны. В октябре 1941 года в ряде документов также появились сообщения о применении бойцами РККА и партизанами винтовок с глушителями, описание прибора и особенностей маркировки спецпатронов. Солдатам и офицерам вермахта предписывалось направлять оружие в специальные отделы вооружения и технического имущества. Эти и многие другие документы оказались в руках советских специалистов в мае — июне 1942 года[53].
Предполагается, что причиной попадания подобных сведений к немцам стал захват одной разведывательно-диверсионной группы в 10 км от Полоцка севернее дороги Полоцк — Ветрино. Согласно материалам допросов, бойцы той группы, которая прошла подготовку ориентировочно в августе 1941 года, зарыли приборы «БраМит» и всё вооружение в болотистом лесу, но затем группа сдалась в плен. Один из её членов, некто Иван Ц. рассказал немцам всё, что знал о бесшумном оружии и о его применении: по его словам, резиновый обтюратор выдерживал до 100 выстрелов специальными патронами и выходил из строя после первого же выстрела стандартным патроном. 6 сентября 1941 года военнослужащие 403-й охранной дивизии обнаружили в лесу четыре винтовки, два глушителя с четырьмя запасными втулками, четыре ремня с 6 ручными гранатами, 5 холостых ручных гранат, 165 специальных патронов и 200 зажигательных патронов, а также тетрадь с химическими формулами и указаниями о составе зажигательных и взрывчатых средств. При штабе дивизии были испытаны и боеприпасы, и звукоглушитель: немцы отмечали, что при выстреле был слышен только удар бойка и тихое шипение. Один глушитель, два обтюратора и 76 спецпатронов были доставлены начальству в отдельной упаковке. Вскоре были опубликованы «Особые указания для борьбы с партизанами» и «Наставление по борьбе с партизанами», в которых до немецких солдат доводилось, что партизаны используют винтовки с глушителями[53].
Трофейные глушители были приняты на вооружение вермахта под индексом Schalldampfer 254(r)[63]: под этим индексом они упоминались в «Справочнике вооружения противника» (нем.Kennblätter Fremden Geräts) от 1 июня 1942 года, а винтовка Мосина с глушителем в том же индексе была указана как Partisanengewehr (нем.Партизанская винтовка). Трофейные «БраМиты» использовались и финскими войсками: специальные патроны и глушители упоминались в финском справочнике Jalkaväen Ampumatarvikkeet, выпущенном 20 февраля 1942 года. Финские копии советского глушителя были запущены в серийное производство в апреле 1942 года[53]. В 1943 году германская фирма Schneider-Opel скопировала советский ПБС для использования с 7,92-мм автоматами MP43 (они же StG-44), однако до массового производства дело не дошло[26][64]. Этот глушитель был известен под названием L26: предполагалась его установка также на пулемёты типа MG 42, винтовки Mauser 98k, Gewehr 43 и некоторые другие образцы[65]. От советского варианта немецкие и финские копии отличалась только конструкцией переходника для установки на стволы соответствующих винтовок. Один экземпляр немецкого производства был найден в Италии[44].
Влияние на развитие глушителей
«БраМит» иногда называется первым в мире полноценным глушителем звука выстрела[2], а иногда частью первого в мире штатного бесшумного стрелкового комплекса (другими его составляющими являются винтовка Мосина образца 1891/1930 годов и 7,62-мм винтовочный патрон УС)[20]. После окончания Второй мировой войны советская армия на какое-то время потеряла интерес к глушителям, но потребность в них снова возникла в 1950-е годы[66]. Опыт разработки и применения «БраМита» был заложен в основу разработки всех последующих глушителей[1][2], начиная с ПБС для автоматов Калашникова разных модификаций[66] и заканчивая глушителями для современных моделей наподобие ВСС «Винторез», 9А-91[67] и АС «Вал»[2].
Провал испытаний глушителя для РП-46 привёл к тому, что испытания глушителей для пулемётов под винтовочные патроны в советской армии больше не проводились[49]. Неудачный опыт ППД-«БраМит» при разработке бесшумного автоматического оружия под специальный патрон стал причиной того, что к этой идее не возвращались вплоть до 1980-х годов, когда был разработан патрон 9 × 39 мм для ВСС «Винторез» и АС «Вал»[39].
В играх
Глушители БраМит встречаются в качестве аксессуаров к оружию в таких компьютерных играх, как Warface[68], Escape from Tarkov[69] и «Чёрные бушлаты»[70].
↑В. Н. Киреев, В. И. Шатько.Роль снайпера на войне // Сборник научных статей Военной академии Республики Беларусь. — Минск, 2014. — № 26. — С. 20. — ISSN2224-1132. Архивировано 8 января 2022 года.
↑К 75-летию легендарного прорыва партизан (неопр.). Белорусский государственный музей истории Великой Отечественной войны (6 мая 2019). Дата обращения: 4 декабря 2024.
