Аукштайтское наречие лежит в основе современного литературного литовского языка — его базой являются каунасские говоры западноаукштайтского диалекта[3][7].
Черты говоров аукштайтского наречия на территории Литвы нередко имеют инновационный характер. Аукштайтские говоры за пределами Литвы зачастую сохраняют фонетические черты древнелитовской эпохи[8].
Согласно более ранней классификации, в составе аукштайтского наречия выделяются западноаукштайтский, центральноаукштайтский, восточноаукштайтский и дзукский диалекты, границы которых не совпадают с границами диалектов классификации 1964 года[2][4].
На территории аукштайтского наречия с XVI века формировался литовский литературный язык.
До начала XX века существовало несколько вариантов литовского языка: западный (прусский), средний и восточный[4]. Западный, или прусский, вариант развивался в Восточной Пруссии на основе местных говоров с середины XVI века. В нормализации этой письменной формы значительную роль сыграли грамматики Д. Клейна («Grammatica Lituanica», 1653—1654 годы). Тексты на литовском языке писались в Восточной Пруссии вплоть до Второй мировой войныготическим шрифтом. Средний вариант формировался в XVI—XVII веках на основе жемайтского языка в области с центром в Кедайняе. На этой форме старолитовского языка писали М. Даукша и М. Петкявичюс. В основе другого варианта (восточного), развивавшегося в Великом княжестве Литовском, лежали говоры в Вильнюсского края. На этом варианте писали К. Ширвидас и Й. Якнавичюс[лит.][9].
Также говоры аукштайтского наречия распространены в некоторых районах на востоке Латвии, в северо-западных районах Белоруссии и в северо-восточных районах Польши — главным образом в приграничных с Литвой регионах[4].
Диалектные особенности
К фонетическим особенностям аукштайтского наречия относят[12]:
Наличие долгого гласного, сформировавшегося на месте сочетания /V + N/ в спряжениях глаголов на -inti, -enti: [g’i·v’e·t’i] (лит. литер. gyvénti [g’ī·v’ɛ́.n’t’i]) «жить»; [skõ·l’i·t’i] (лит. литер. skõlinti [skō̃l’in’t’i]) «одалживать».
Развитие кратких гласных [e] и [a] на месте дифтонгоидов /i͜e/ и /u͜o/ (/i͜e/ > [e], /u͜o/ > [a]): [p’en’e·l’is] (лит. литер. pienẽlis [p’i͜en’æ̅̃l’s]) «молочко»; [pad’ẽ·l’is] (лит. литер. puodẽlis [pu͜od’æ̅̃l’is]) «горшочек».
Нейтрализация оппозиций /a/ и /ɛ/, /ā/ и /ē/, /ai/ и /ɛi/ в позиции начала слова соответственно в [a], [ā] и [ai.]: [a·ž’eras] (лит. литер. ẽžeras [æ̅̃ž’eras]) «озеро»; [ai.t] (лит. литер. eĩti [eɪ̯̃.t’i) «идти».
Наличие долгого гласного [a·], немного отодвинутого назад или открытого [ɔ·] на месте /ō/ (из исконного *ā): [ža·d’is] (лит. литер. žõdis [žō̃d’is]) «слово». Наличие звука, пограничного между [e̯·] и [e·] на месте /æ̅/ (из исконного *ē): [t’e·vas] (лит. литер. tė́vas [t’ḗvas]) «отец».
Сокращение краткой гласной /a/ в конечном слоге: [v’i·rs] (лит. литер. výras [v’ī́vas]) «мужчина»; [dvárs] (лит. литер. dvãras [dvā̃ras]) «двор».
Распространение тенденции к удлинению гласных /u/ и /i/ в нисходящих слогах в дифтонгических сочетаниях гласной и сонорной: [t’i·ltas] (лит. литер. tìltas [t’ìltas]) «мост»; [kú·l’t’i] (лит. литер. kùlti [kùl’t’i]) «молотить». В некоторых случаях краткие гласные /u/ и /i/ под ударением удлиняются и приобретают восходящий акцент: [bũ·va] (лит. литер. bùvo [bùvō]) «был / были»; [m’ì.škas] (лит. литер. mìškas [m’ìškas]) «лес».
Нейтрализация оппозиции по долготе / краткости безударных гласных: [sun’ẽ·l’is] (лит. литер. sūnẽlis [sūn’æ̅̃l’is]) «сынок»; [g’iv’ẽ·n’imas] (лит. литер. gyvẽnimas [g’īv’æ̅̃n’imas]) «жизнь». При сокращении безударных гласных среднего подъёма /ē/ и /ō/ на их месте возникают краткие /ɛ/ и /ɔ/, в некоторых случаях приближающихся к /i/ и /u/: [sud’ẽ·l’is] или [sọd’ẽ·l’is] (лит. литер. sodẽlis [sōd’æ̅̃l’is]) «садик»;: [t’iv’ẽ·l’is] или [t’ẹv’ẽ·l’is] (лит. литер. tėvẽlis [t’ēv’æ̅̃l’is]) «папочка».
Примечания
Комментарии
↑Говоры аукштайтского и жемайского наречий являются взаимопонимаемыми.
